- Руками, - пожала плечами Джоанна.
То есть глиняные чашки – недостойно, облизывать жирные пальцы – в самый раз. Потрясающе. Как-то по-другому я представляла подобные мероприятия.
И слуг.
И лордов.
И…
- Джоанна, - наклонился Бертран, протягивая аккуратно свернутую пшеничную лепешку, из которой выглядывал огромный кусок курицы.
Сеньор, вы лучший шаурмье из всех, что я когда-либо видела!
Я благодарно улыбнулась и жадно – впервые за день! - откусила почти половину. Бертран покачал головой, положил передо мной еще и яблоко. Себе отрезал оленины и тихо заговорил, перечисляя по именам гостей и придворных.
* * *
Я ела, поглядывая по сторонам и прислушиваясь к ерзанью крайне неуютно чувствующей себя Джоанны. Дело было не только и не столько в воде, которой я выпила аж три глотка, когда курица застряла в горле, сколько в ее неприятии шумных мужских компаний: неуверенность, опасения, легкая паника, стоило кому-то задержать на ней взгляд…
А смотрели часто.
Перешептываясь, указывая кивками, что-то тихо обсуждая… Когда все стояли группами, это было не особенно заметно, но теперь – очевидно: мы с Бертраном два гвоздя программы, которую король, почему-то, решил не отыгрывать. Поднял чашу с вином в середине ужина, приветственно кивнул и все. И снова отвернулся к пузатому дядьке, которого привел Хименос, и своему брату, опрокидывающему в себя кубок за кубком. Я насчитала шесть только за то время, что Бертран отвлекся на подсевшую к нам милость – в порт прибыл корабль с важным грузом.
…еще и алкоголик.
…но убийца?..
И если так… что случилось бы в лесу, не оглуши я его камнем?
Пожалуй, лучше не думать.
Но не думать не получалось: рано или поздно маг узнает, что это была я – Джо, - и надеюсь, ее будущему мужу хватит влияния укрыть девчонку от вельможной похоти. В том, что ненависти хватит, я не сомневалась.
Альварес перехватил мой задумчивый взгляд и, пьяно качнувшись, насмешливо отсалютовал. Бертран, окаменев, ответил, я повторила.
- …хватает наглости демонстрировать дар! Являться во дворец!.. Плюет на устои… - зашипел Бертрану его милость, вроде негромко, но услышали многие. Граф угрюмо кивнул, и его кивок и презрение отразились на лицах других лордов. Как круги на воде.
Если на нас с графом пялились из любопытства и жадного ожидания, то на Альвареса – с самого появления, я не могла не заметить – со смесью отвращения и страха, будто на вползшего в дом ядовитого гада. Что интересно, угрожающе при этом он не выглядел, скорее, нагло и самодовольно, развалившись в кресле, словно это он король, а его старший братец так, тиару носит. Альварес даже не дал себе труда сменить дорожную одежду на что-то чище и приличнее: черная кожаная куртка с кольчужными накладками была потрепанной и заскорузлой, из-под нее выглядывала серая сорочка в пятнах – не удивлюсь, если тех самых, что он собрал еще в лесу. Длинные ноги мага в откровенно грязных штанах не помещались под столом, он вытянул их, демонстрируя присутствующим налипший на подошвы сапог мусор и заставляя слуг перешагивать. А над всем этим – кривая ухмылка богатенького мальчика, точно знающего, что папа прикроет.
Что бы он ни натворил.
И единственным, что отличало Альвареса от обычного земного подонка, были всплески магии. Впервые увидев, я подавилась: воздух у головного стола вдруг стал плотным, тяжелым, пространство поплыло, скрывая мага, но быстро вернулось, оставив тающие синие лезвия – почему-то думалось, при желании они разрубят и дерево, и мраморный помост позади.
