– Они разводятся. Эгоисты! Им плевать, что я чувствую! – Брыкалась Светка, сидя на стуле. Казалось, она вот-вот прикончит все карандаши своими крепкими зубами. – Это конец…
Тогда в первый и в последний раз я высказала то, что чувствовала долгие годы, вслух:
– Дура ты, Светка. Родители у тебя оба живы? Живы. И сейчас тебе важнее свое счастье, чем их. Какой это конец света?! Ну, будете вы жить в разных квартирах, тебя что, от этого любить меньше станут?! Лучше бы ты ценила то, что они есть, в браке или без.
Светка и выругаться не успела, как я села за парту и начался урок. Она не сводила с меня глаз все сорок пять минут и выдернула из толпы одноклассников на перемене.
– А ты не подумала, что кто-то из них заведет новую семью? Что действительно разлюбят меня?! – Выплюнула она мне в лицо.
Я молчала. Нет, я об этом не подумала. И все же мне и сейчас хотелось бы знать, что отец жив, пусть и не любит меня больше.
Из-за нехватки мужского внимания я стала сама не своя. Всё пыталась принарядиться, но как только парни решались со мной познакомиться, ретировалась. Все было не то, и я сама не понимала, чего именно от них хочу. Иногда мне казалось, что я готова броситься на шею первому встречному, лишь бы он держал меня в своих объятиях и защищал от всех напастей. А потом разум брал верх над подростковыми гормонами, и я куталась в мешковатые вещи, стараясь вообще скрыть свое существование.
– У меня сейчас отвалятся ноги… – Пыхтела Милена.
Мы уже полтора часа ехали по ухабистым дорогам, выехав за пределы деревни. Наша деревня была усыпана ивами, высокими кленами, тополями и прочими пышными деревьями. В этом же селе в ряд стояли одни лишь тонкие березы, склонившиеся так, словно всей семьей оплакивали общее горе, и нашептывали предупреждения шелестом листвы.
– Нытик. – Фыркнула Аня. – Это ты настояла на поездке, мы с Алькой вообще собирались весь день репетировать макияжи.
– Как можно променять путешествие по заброшенному селу на всю эту… фигню? – Сморщилась Милена.
– Вообще-то, я хочу стать визажистом, и тебе это известно. – Не скрывая обиды, ответила Аня.
– Девочки, кажется, надвигаются тучи… – Отвлекла их от спора я.
– А я говорил, надо было на тракторе ехать! – Буркнул издали Андрей.
– Ага, чтобы перепугать не только живых, но и мертвых. Они оглохнут от его выхлопа! – Усмехнулся Вован.
Уже как полчаса мы переезжали путь, лежавший через холмы. По подсчету Андрея оставалось минут двадцать, и я, не признаваясь вслух, реально боялась, что у меня откажут ноги.
Небо над нами было персиковым, переходившим в розовый закат, однако сзади нас нагоняла темная, почти черная туча. Ничего хорошего это не предвещало. Как мы будем выбираться из этого покинутого богом села по грязевым морям – вопрос.
– Это ещё кто? – Спросила Аня.
Все мы обернулись. Сзади медленно ехала машина, водитель явно переживал за состояние подвески. Не мудрено, дорога усыпана колдобинами, отсюда можно уехать без днища.
– Двигайтесь, ну же! – Поторопила я.
Мы ехали прямо посередине, и теперь выстроились в велосипедный ряд по правую сторону. К нашему удивлению, машина притормозила. Медленно опустилось тонированное окно, и, увидев лицо водителя, я чуть не грохнулась.
– Подвезти? – Спросил Степа, который сидел на пассажирском.
Его светлые волосы и глаза выделялись на фоне ярко-голубого поло. Олег, он же урод Красильников, был одет в широкую черную футболку, которая углубляла цвет его изумрудных глаз.
