– Да мы не… – Собрался ответить Андрей, и тотчас обернулся.
Прямо за машиной Алика ехал пикап Добрыденя.
– Закидывайте велосипеды! – Кивнул Степа в направлении Мишиной машины.
И чего это они без своей женской группы поддержки? Ах, точно. Тут-то я и заметила Кристину в пикапе. А вот Ульяны не было.
– Как-нибудь сами. – Фыркнула Милена и закрутила педалями.
Мы с Аней последовали её примеру, а эти двое… предателей действительно закинули велосипеды в открытый багажник и уселись в машину Олега.
– Что б им пусто было! – Снова буркнула Милена.
– Аль, а вы с Аликом встречались после того случая с лошадью? – Поинтересовалась Аня.
– Упаси боже. Я и сегодня не надеялась его встретить.
Машины обогнали нас, и, конечно, Алик прожег меня взглядом, а затем так газанул, что вся пыль полетела нам в глаза.
– Идиот…
– Тебе не кажется, что он уделяет твоей персоне слишком много внимания? – Аккуратно спросила Аня, стараясь не смотреть мне в глаза.
– Воронцова, ещё что-нибудь в этом духе, и уже никакая мазь ведьмы тебе не поможет. – Рассмеялась я и дала деру.
Через минут десять, когда машин и след простыл, мы увидели почерневшие, разрушенные дома. На Сорокиной горе когда-то жили цыгане, а после того, как по селу прошелся смерч (наиредчайшее явление в этих краях), таборы разъехались, и тогда некий предприниматель Сорокин решил отстроить целое село. Он собрал бригаду мужчин, у которых не осталось домов после войны, и общими силами они возвели целую деревню.
– Кажется, вот этот дом. – Задумчиво произнесла Милена.
Её слова подтвердились – перед самым уцелевшим домом припарковались знакомые машины. Дело в том, что смерч прошелся по селу во второй раз, что навевало на мысли о проклятой земле, ведь стихия затрагивала исключительно гору. Большинство семей к тому времени перекочевали в Курск, кто-то в другие города, а кто-то в нашу деревню.
У дома перед нами, единственного, ещё осталась крыша и стены, даже в одном из окон сохранились стекла. Я знала, что смерч все же унес жизни многих людей, и было как-то не по себе осознавать, что… возможно, мы первые, кто тревожит их духов. Дома здесь были красивые, расписные, с яркими ставнями, однако разваленные и с запущенными садами вокруг. Было трудно пробираться сквозь высокую, густо разросшуюся траву.
– Напомни, что мы здесь делаем? – Нервно спросила я у Милены.
– Мы… ищем приключений! – Ехидно улыбнулась Милена и спрыгнула с велосипеда.
Оставив своих механических друзей, мы вошли в дом. Я заметила, что Кристина осталась в машине и с недовольным лицом раскуривала сигарету.
– Наверное, такой цаце негоже ступать в такие развалины… – Подметила Анька.
Даже внутри дом хорошо сохранился. Нас встретили сенцы, как и в любом другом доме деревни, с гигантскими сундуками и чемоданами из натуральной кожи. Сундуки у каждого жителя считались чем-то священным и в основном дорогого стоили. В них прятали драгоценности, приданое, драгоценности, посуду или что-то очень близкое сердцу. Дальше стояла длинная скамья, а после дверь, ведущая в кухню. Мы шли на цыпочках, словно боялись быть пойманными непонятно кем.
Парни уже вовсю обшаривали кухонные ящики, даже заглянули в печку, но не смогли вскрыть сундуки. Пока.
– Здесь, кажется, жили дети.– Аня указала на две маленькие кроватки в большой комнате. На них не было перин, но лежали мягкие игрушки. Жутковатые, покрытые пылью и одноглазые игрушки.
