– Только не вздумайте ходить сегодня на водокачку. – Пригрозила бабушка, отправляя в мою тарелку гренки.
В нашей деревне день Ивана Купала отмечали… своеобразно. Все друг друга обливали. Поливали из шлангов, выливали ведра, тазы, и все это прилетало внезапно, исподтишка. Когда нам с девчонками было по десять, мы отправились к водокачке, которая стояла в самом конце кукурузного поля. Вид там открывался прекрасный – растущая кукуруза, подсолнухи, прогуливающиеся лошади, коровы. И мы, в честь праздника, решили облить себя самостоятельно, по очереди вставая прямо под небольшое отверстие, из которого сверху капала вода. Домой мы вернулись мокрые до нитки, за что хорошенько огребли и на следующий день все втроем свалились с простудой.
– Не волнуйся, ба, не так уж это было и круто. И все же лучше, чем внезапно прилетевшее в тебя ведро воды. – Хихикнула я.
– Сегодня жара, так что будь аккуратнее.
Я надела тонкую белую майку, которая доходила почти до колен, и короткие джинсовые шорты. И только когда я добрела до Анькиного дома, спохватилась, что не надела лифчик. Я совсем забыла, что теперь его необходимо носить даже в деревне. Наверное, заметь меня дедушка, пришиб бы на месте.
– Гайка!
Аня спрыгнула с крыльца и выбежала мне навстречу, впуская в объятия.
– Дед смиловался? – Поинтересовалась она. Аня заходила на следующий же день после поездки в заброшенное село, и я намекнула на то, что наказана (рядом стоял дед, и мы не могли откровенничать).
– Уехал к родственникам.
– Я так рада, что ты пришла! Мы ведь не могли пропустить этот праздник!
– Да уж, вернуться домой промокшей – мечта. – Хмыкнула я.
– Погоди, может, нам ещё удастся увильнуть. Кстати, схожу за ведрами.
Аня поспешно удалилась в дом.
– Аглая, привет! – В мою щеку прилетел неожиданный поцелуй.
– Ой, Елена Викторовна, здравствуйте! – Улыбнулась я Аниной маме.
Они были похожи, как две капли воды. Обе светлоглазые блондинки, невысокие, с пышными формами. Тетя Лена держала в руках охапку сена.
– Иду коровам раздавать. – Пояснила она, проследив за моим взглядом. – А вы, значит, идете под обстрел?
– Что? Ах, да! – Стукнула я себя по лбу.
– И сами будем искать жертв… – Зловеще задвигала бровями Анька, возвращаясь с двумя пустыми ведрами.
– Хорошо, отдыхайте. Рада была тебя видеть.
– И я, теть Лен!
Мы поковыляли к плотине, не могли же мы забыть о Милене? Наполнив ведра в пруду, мы с горем пополам потащили их за собой, постоянно оглядываясь.
– Главное, держаться подальше от заборов. – Напомнила мне Аня.
– Думаешь, ничего не изменилось? Я имею в виду, жители деревни продолжают обливать друг друга вместо приветствия седьмого июля?
– А почему что-то должно было измениться? – Удивленно моргнула Аня.
– Не знаю… слушай, а где твой папа?
– На рыбалке. Короче говоря, в запое.
Анькин отец разрушал мою теорию об отцах. Часто я слышала от неё свирепые фразы: «лучше б его не было», «лучше, когда вообще нет отца, чем такой», «это обуза, которая тянет нашу семью, а особенно маму, ко дну». Что ж, со временем я стану лучше разбираться в психологии человека и перестану грести людей под одну гребенку.
– Анют, зайдем к прабабушке?
– Конечно. – Кивнула подруга.
От тяжести ведер отваливались руки, и мы с нетерпением ждали встречи с первой жертвой, чтобы их опустошить. Нам оставалось пройти, по меньшей мере, двадцать пять домов до прабабушкиного!
– Стой! – Шикнула Анька и схватила меня за руку.
