Мы отошли в ближайшие кусты и наблюдали за Журавлевыми. Ульяна и её брат, Саша – двухметровый блондин, – держали в руках водные пистолеты и собирались с кем-то на встречу. Так я рассудила по пышным кудрям и яркому макияжу Ульяны. Сомневаюсь, что она бы накрасилась ради похода в коровник.
Мы подкрались незаметно (насколько это было возможно с тяжелеными ведрами, которые бились друг о друга, расплескивая воду), и как только наши жертвы обернулись, окатили их водой и побежали со всем ног, раскатисто хохоча.
– Сволочи! – Кричала Ульяна.
Саша же принялся палить из пистолета. Он попал в нас обеих, и все же струи пистолета были куда безобиднее ведер.
– Ты видела их лица? – Смеялась Анька.
– Я видела, как бежит тушь по лицу Журавлевой.
Мы продолжали бежать. Ввалившись в дом бабы Люси, мы здорово её напугали.
– Етить твою мать, Алька! Ой! – Бабуля спохватилась. – Анечка, здравствуй! Как дела? Проходи, я тут крыжовника нарвала. А че-эт вы мокрые?
– Людмила Васильевна, так ведь Иван Купала!
– А! А я думаю, чего это Воробьевы весь день у забора торчат? Точно выслеживали кого.
На улице послышался грохот. Мы с прабабушкой и Аней подбежали к окну. Кажется, все жители деревни решили устроить водную битву! Соседи повыскакивали из домов, летели ведра, водяные струи, люди смеялись и кричали, падали и бросались грязью.
– Побежали! – Дернула меня Анька за плечо.
– Бабуль, я сегодня у тебя буду ночевать!
Баба Люся только и успела, что махнуть мне на прощание. Мы с Анькой прокрались к колонке и быстренько набрали ведра. Слева стояли Воробьевы, их инвентарь уже опустел, сами они промокли до нитки.
– Аглая! – Радушно улыбнулся дядя Дима.
– С праздником!
Крикнула я. Он вмиг все понял. Прикрыв собой жену, он попробовал бежать, однако большая часть ведра его все же окатила. Дядя Дима и тетя Оля расхохотались.
– Ах ты, прозорливая девчонка! Попадись ты мне пятью минутами раньше!
– Я видела, как безжалостно вы поступили с Ефремовыми. – Рассмеялась я в ответ.
– Передавай привет Вите и Наде! Пусть заходят в гости!
– Конечно, я…
Тут-то мне и прилетел удар. Повезло, что окатило лишь ноги, и все-таки вся пятая точка мгновенно промокла. Я, ошарашенная, обернулась. Это был Андрей, гад такой!
– Офонарел?! Это разве по-дружески?!
– Так ведь праздник-то общий! – Усмехнулся он.
– Анька! – Психанула я, оборачиваясь на подругу.
Воронцова поняла меня с полуслова, и тут же отправила пять литров воды в сторону Андрюхи. Этот хитрец не успел отскочить, и теперь хлопал мокрыми ресницами.
– Ладно. Один-один. Пойдем за Грачевской?
И мы: мокрый Андрей, влажная я и почти сухая Анька, пошлепали к Миленке. У неё во дворе творился настоящий хаос – дети бегали друг за другом с водными пистолетами, а наша подружка лежала в засаде, то есть в яме рядом со свинарником, и оттуда палила по младшим.
– Не вздумайте выдавать меня! – Прошипела она, лежа на земле.
– Тогда вылезай оттуда и иди к нам! – Позвал Андрей.
– Это что у вас? Ведра? – Вскинула бровь Милена.
– Ага, наши агрегаты. – Хмыкнула Аня.
– Оставь их здесь, я возьму пистолеты. А этот пусть прогуливается со своим ведерком, нечего нам тяжести таскать. Кстати, а где Вова?
– Ты опять забыла? У его бабушки сегодня день рождения. – Взмахнула руками я.
– Слушай, это ты себе забиваешь память всякими бесполезными датами! – Проворчала в ответ Милена.
– Бесполезными? Тогда в следующий раз, когда ты спросишь, какого числа день рождение у Аньки или Андрея, я тебе не отвечу. – Высунула язык я.
