‒ Да, и правда, правда, на кровь похоже, ‒ в его глазах промелькнуло легкое потрясение, но он снова улыбнулся мне нежной открытой улыбкой. Это не было похоже ни на шутку, ни на испытание наших чувств, это был просто подарок от души.
‒ Дитар! ‒ я посмотрела в его удивительные синие глаза. ‒ Спасибо тебе! Это так… прекрасно.
От переполнявших меня чувств сама поцеловала его, обвив крепкую шею руками.
В этот момент я совсем забыла, кто он, что именно его я встретила в доме того ужасного герцога, и нам пришлось схлестнуться в схватке. Разве он виноват в том, что управитель Хелегая был таким подлецом?
‒ Что это у тебя? ‒ Дитар нахмурился, увидев на моих руках перчатки без пальцев. ‒ Такое грубое сукно…
‒ О! ‒ тут-то до меня дошло, что на мне мое обычное снаряжение, в подобном я отправилась выручать Гвен. Оставалось надеть только капюшон с маской ‒ и разоблачил бы меня даже слепец. Вот же ‒ попалась!
‒ Я часто обжигаю руки, когда работаю с огнем, ‒ ложь сорвалась с губ довольно легко.
Да и вовсе не ложь, всего-то полуправда. Но зачем ему знать все обо мне. А клеймо…
Про него я и думать-то совсем забыла. Сгореть бы ему! Надо поговорить с Гинго, он знает много всяких разных штук. Сам же обещал когда-то этот шрам на руке вытравить щёлоком.
Вчера на мне были очень длинные рукава моего сценического костюма, а сегодня перчатки эти все испортили. Вряд ли он так быстро забыл про то столкновение на вилле в Хелегае, да и того, кто его оглушил, тоже нескоро забудет. А уж перчатки со стальными нитями…
‒ А пальцы, что не обжигаешь? ‒ Дитар стал целовать мои покрасневшие пальцы.
‒ Обжигаю, ‒ улыбнулась ему в ответ и продемонстрировала облезшие подушечки. ‒ Но, если полностью надеть перчатку, рука потеряет чувствительность, а соответственно и контроль над пламенем.
Мужчина сильно сжал мою ладонь и с силой притянул к себе.
‒ Скажи мне правду… ‒ прошептал он мне в самые губы, надсадно выдыхая, ‒ Ты…
Я сжалась, готовая бежать или вырываться. Смогу ли я так жестоко поступить, если от этого будет зависеть моя жизнь? Он смотрел мне в глаза и вопрошал. Нет, проклятье Четырех, не смогу!
‒ Ты… не играешь со мной? Ты искренна на столько, насколько я искренен с тобой?
Из моей груди невольно вырвался вздох облегчения. Он не узнал своего противника, но хотел познать меня саму. Вместо ответа я обняла его шею и прильнула к губам.
‒ Вашу труппу приглашают сегодня во дворец, ‒ сообщил на прощание стражник. ‒ С нетерпением буду ждать нашей встречи!
Попрощавшись, я направилась к фургону, где меня уже дожидался Гинго.
‒ Я все объясню… ‒ спохватилась и принялась оправдываться. ‒ Сейчас же все отрепетирую заново! К тому же нас сегодня приглашают в королевский дворец выступать прямо на балу.
‒ Мы в курсе про бал, ‒ ответил Гинго, все еще буравя меня взором. ‒ Только что приходил человек из дворца и передал приглашение.
‒ Вот и славно! Возможно, тогда держатель площади от тебя отстанет.
‒ Плевать на Скорпа! ‒ Гинго и правда сплюнул на землю, тем самым выразив все свое отношение к держатели площади. ‒ Ты мне лучше объясни, с какой такой радости возле нашего балагана ошивается Дитар-палач?
‒ Кто?! ‒ меня словно холодной водой окатили из ушата. На всякий случай я посмотрела в ту сторону, куда ушел Дитар, но его уже не было видно.
‒ Палач! ‒ кивнул мой друг, вкладывая в каждый звук всю ненависть и презрение. ‒ Его так называют за то, как он подавил восстание в Карпетрии. Называют, кто выжил, разумеется…
