Сердце на Брайле - страница 12

– Ты тоже живешь в деревне? – спросила она.

– На выезде, прямо за гаражом. Ты редко ходишь без подружек. Кажется, вы отлично ладите.

– Я вижусь с ними только в коллеже, а после… Мне кажется, они такие…

– Тощие воображалы?

Я тут же прижал ладонь к губам, поскольку понял, что сморозил что-то неподобающее. Я покраснел, что меня удивило, и захотел бежать со всех ног, но уже выдохся и не мог сдвинуться с места. Мари-Жозе всё-таки улыбнулась, но едва-едва. Казалось, она думает над ответом.

– Я бы вряд ли так выразилась, но, в общем, я понимаю, о чём ты.

Мы молча дошли до огромных домов на въезде в деревню. Внезапно я ляпнул:

– Кстати, спасибо за решения с этим треугольником, ровно… равно…

– …бедренным?

– Да, бедренным.

– Тебе не за что меня благодарить, я здесь совершенно ни при чём. Я даже понятия не имела, что ты списал…

Так как мы шли мимо церкви, а я не знал, как выкрутиться, я просто сказал:

– Тогда не вижу других объяснений: это чудо. А когда случается чудо, надо благодарить Бога. Я так обычно не делаю, но ладно.

Я стрелой помчался в церковь и опустился на колени на специальную… молельную штуковину. Я произнес молитву собственного сочинения в честь бога всех геометров и треугольников, равнобедренных и не только. Силуэт Мари-Жозе виднелся в дверном проеме, как в театре теней, словно какой-то древний призрак, а мои слова разносились по церкви со звуком хлюпающей в раковине воды.

Оказавшись на улице, я попытался принять вид, достойный торжественного момента.

– А ты забавнее, чем я предполагала, – задумчиво произнесла она.

Несмотря на сумерки, я разглядел на ее лице странную улыбку – непонятно, правда, смеялась ли Мари-Жозе надо мной или же ей было грустно, а может, и то и другое одновременно. Вдруг она остановилась и показала на ворота.

– Вот, мы пришли.

– Знаешь, забавно…

– Что же тут забавного?..

– Ну, ты говорила, твой отец… врач, а тут нет таблички…

– Во-первых, не все врачи вешают таблички у входа; например, те, кто работает в больнице… А во-вторых, мой отец не врач.

– Зачем же ты соврала месье Дюбуа?

– А разве я спрашиваю, зачем ты сразу после обеда украл бумагу из женского туалета и спрятал ее под умывальником? А у нас весь день болел живот!

Я пожал плечами.

– То есть ты уверена, что не давала мне ответов к контрольной?

– Конечно уверена. Зачем мне это делать, можешь объяснить?

Мари-Жозе открыла ворота большим ключом, и я успел разглядеть за ними огромный сад – настоящий парк. Она уже собиралась исчезнуть, как вдруг обернулась и сказала:

– Если хочешь, можешь зайти как-нибудь ко мне позаниматься.

Я был польщен, но слово «позаниматься» всё равно меня немного раздражало.

Тем же вечером я оставил папу в компании «Объявлений для профессионалов и любителей». Он немного удивился, потому что обычно в пятницу вечером я охотно помогал ему делать пометки в журнале по поводу возможных заказов и доставок. Я сказал, что мне необходимо подвести итоги. А он такие вещи уважал и даже поощрял. Мы договорились встретиться следующим утром, чтобы покопаться в «панаре».

Я начал с того, что открыл словарь:

Я подумал, что они там, в словаре, немного преувеличивают значение слова «чудо», но в целом согласился. В любом случае у меня маловато знаний обо всяких там божественных штучках. Я вытащил из письменного стола все книги, даже прошлогодние – вреда от них не будет. И тут наткнулся на малюсенький учебник, который мне дала одна дама – отец пару раз водил меня к ней из-за проблем с учебой. Однако наши занятия как-то быстро прекратились, поскольку через месяц после нашей первой встречи она переехала и больше мы ее не видели. Папа сказал, что я тут ни при чём и она еще до нашей встречи решила так сделать, но всё же.