Даже мытье нужников было меньшим унижением, чем вот так умолять.
Принц бы смотрел на меня, на его губах плясала холодная усмешка, а взгляд мертвенно-синих глаз не выражал бы ничего, кроме презрения к кочевнице.
Я вспомнила его снисходительное «Танцуй» и передернулась.
Я много раз танцевала для развлечения публики, наверное, не расклеилась бы станцевать и для Ричарда.
Но Агве всегда учила, что танец должен идти от сердца, иначе это и не танец вовсе, а просто движение тела. Предав искусство единожды, уже никогда не сумеешь танцевать как раньше.
Мое же сердце будто останавливалось рядом с принцем. Мне претило делать этому надменному хлыщу одолжение…
***
В крыле для слуг царила суета. Все куда-то бежали, торопились, одна поломойка едва не столкнулась со мной, когда я вышла в коридор, и не снесла меня с полными ведрами воды.
— Смотри, куда прешь, кочевая, — крикнула она и побежала дальше.
Я растерянно оглянулась.
За неделю такое было впервые, обычно мэра Алура всех держала в строгости, но сейчас…
— Вот ты где… — донесся до меня ее голос. — Ну иди сюда. Кочевая! Эмма, я тебе говорю!
Я обернулась и увидела мэру.
Ей было около шестидесяти, сухая, с прямой спиной и твердым взглядом. За время, проведенное в замке, я выяснила, что Алура всегда поджимала губы, когда была чем-то недовольна, и по степени сжатости становилось понятно, насколько все плохо.
Сейчас ее рот напоминал узкую щель, а полосок губ и вовсе не получалось разглядеть. Они побелели от напряжения.
Я подошла ближе и остановилась.
Всю неделю, в отличие от всех местных служанок, перед ней я не кланялась, но отсутствие женских салфеток вынуждало идти на сделку с собственной гордостью. И, пересилив себя, я сделала подобие приседа…
— Что ты прыгаешь лягушкой? — не поняла мэра моего маневра. — Ну-ка, выпрямись. Да стой же ровно!
Она подошла ко мне и сухой рукой взяла за подбородок. Принялась вертеть из стороны в сторону, пристально разглядывая.
— Тебя же доктор осматривал?
Я рассеянно кивнула.
— Зубы покажи!
Тут мне приказывать было не нужно, и я оскалилась.
— Так, отлично! Вторая есть, — будто бы с облегчением выдохнула она. — Кто бы знал, насколько невозможно найти в замке срочную замену.
— Что-то случилось? — робко спросила я.
— Да! — почти рявкнула на меня мэра. — Две прислужницы Таисии, невесты нашего принца… О боги! Меня казнят…
Мэра аж задохнулась.
Я же навострила уши.
— Наблудили они, — понизила она голос до шепота. — Дворцовый врач у них шлюшью болезнь обнаружил. Сифилис. Срочно нужна замена, пока это не дошло до леди Таисии.
— И вы выбрали меня? — не поверила я.
— Временно. Подведешь — и год из нужников не выйдешь. Ночевать там будешь! — пригрозила мэра.
Быстро сообразив, что это мой шанс, я закивала.
— А можно мне платье еще одно? И… — Тут я запнулась и понизила голос: — И салфетки на женские дела.
— Что ты там бормочешь? — не расслышала Алура. — Какие еще конфетки? Бегом в господское крыло. Там уборки немерено.
Она буквально развернула меня и подтолкнула проваливать восвояси, а сама тут же отвлеклась на остальную прислугу.
— Что стоите, шельмы блудливые? Все на осмотр сегодня! Всех к дохтуру! Заразу в замке разводить не позволю!
Голос Алуры остался где-то позади, когда, вооружившись ведром и тряпками, я направилась в господское крыло.
Где покои будущей королевы Таисии, я узнала еще в первый день тут. Шуша показала, пока вела меня к принцу.
