То ли она искусно играла в святую недотрогу, то ли просто притворялась дурочкой, но при взгляде на тонкую девичью фигурку, симпатичную мордашку, пухлые губки я сразу понимал, чего именно захотел Кляус.
Другое дело, почему она ему отказала и расцарапала лицо, словно дикая кошка? Насколько я слышал, девочки-кочевницы рано познавали взрослую любовь, а после не чурались за пару монет составить компанию состоятельному мужчине.
Так почему эта отказала?
— Он мерзкий похотливый толстый козел! — остервенело выдохнула беловолосая.
— Дерзко, — усмехнулся я и напомнил: — Ты вообще-то говоришь о начальнике моей стражи. И за клевету на столь высокую особу тебя могут высечь или снять кожу.
— Но это правда! — В голосе ее мелькнули обида и нотки бессилия.
Впрочем, и без этого я ей верил.
Повалить в кровать симпатичную девку было вполне в духе Кляуса. А уж с его нелестными характеристиками я был согласен тем более. Стало быть, начальник стражи мне в действительности лгал. А я не люблю лгунов.
Это облегчало во многом мое решение — Таис просила послать восвояси кочевницу, и я мог бы это сделать прямо сейчас, но что-то пока удерживало.
Нечто мимолетное и неудержимое, висящее прямо в воздухе.
Мое любопытство.
— Танцуй, — приказал я, решив, что за будущую доброту достоин хотя бы танца.
— Что? — будто не расслышав, переспросила она.
— Танцуй, — еще раз произнес я. — Мне интересно узнать, на что именно купился Кляус.
Зеленые глаза нехорошо блеснули.
— Не буду, — будто отчеканив, отказала она мне.
МНЕ! Принцу!
Гнев взметнулся в моей груди. Что она себе позволяет вообще? Я ее спас, по моему приказу ее отмыли, да она ноги должна мне целовать!
— Что значит не будешь? Я приказываю!
— Нет, — воспротивилась упрямица, сделав едва заметный шаг назад, чем все же выдала свой страх. — Это так не делается. Я танцую только по вдохновению, а не потому, что кто-то так решил.
— Я твой принц, будущий король!
— Я кочевница, у меня нет королей…
От застлавшей глаза злости я вскочил на ноги. Да что эта беловолосая о себе возомнила?!
— Если я прикажу, тебе отрубят ноги и ты больше никогда не сможешь танцевать.
— Мне уже все равно, — ни капли не испугавшись, ответила она. — Меня и так за сегодняшний день лишили всего: Агве бросили умирать, платье сожгли, кибитку расколотили, а лошадей забрали. Можете бросить меня в тюрьму, но я не стану танцевать по указке.
— Ах так… У меня было желание даровать тебе свободу, но ты упустила шанс. — Я смерил взглядом гордую девицу, понимая одно — не отпущу, принципиально. Таис усмирит собственные желания, но эта — Эмма — она упьется своею гордостью. — Тогда я отберу у тебя самое дорогое для кочевника — простор и небо. Ты не покинешь стены этого замка, а станешь прислуживать здесь, пока я не решу иначе. И я посмотрю, на сколько тебя хватит среди тех, кто ненавидит подобных тебе, Эмма!
3. Глава 3
Неделя…
Неделя неволи, которую нельзя назвать заточением.
Меня не держали в клетке, но и на свободу не отпускали. Огромный замок стал моей темницей.
После того как я рассердила принца, он приказал, чтобы мои руки и ноги заковали в рабские браслеты без цепей. Такие уже лет триста не носил никто, но ради меня сделали исключение, и королевский кузнец нашел две пары.
Теперь каждый в замке знал, что ту, на ком «красуются» эти оковы, нельзя выпускать даже во внутренний двор.
Его высочество и вправду лишил меня неба… за одним исключением, о котором никто не знал.
