– Задница выглядит просто потрясающе. Ты ее увеличила?
– В угоду твоему тщеславию.
Усмехнувшись, я выпускаю накидку и принимаюсь разглядывать рубашку – свободного покроя, из розового кружева, с оборками. К ней не прилагается ни жилета, ни галстука, и шея остается открытой. Оттянув воротник в сторону, я замечаю намек на черные чернила.
– Ты даже правильно сделала татуировки.
Она пожимает плечами.
– Не так уж это и трудно.
Я смотрю на нее с ухмылкой.
– Потому что я редко ношу нормальные рубашки?
– Отчасти, – почти весело соглашается она, но лицо по-прежнему ничего не выражает.
– Ну, мне достались лучшие учителя. Ты видела, как одевается Никсия?
Не отрывая взгляда от зеркала, я снимаю ожерелье. И мгновенно становлюсь самим собой. Особой разницы не видно, лишь броский наряд меняется на черные штаны и льняную рубашку цвета индиго. Как бы мне ни хотелось набросить чары и носить их целый день, для розового кружева еще слишком рано. Или уже поздно? Лучшие празднества с оборками и кружевами длятся по меньшей мере до восхода солнца…
Взяв у меня ожерелье, Флора заворачивает его так же тщательно, как и шарф.
– Кстати, о твоей сестре. Как она?
От этого вопроса внутри возникает железная тяжесть.
– Она… в порядке. Разве что бросила меня и все такое. – Последние слова я пытаюсь свести к шутке, но вздрагиваю, уловив сквозящие в своем голосе горькие нотки.
Чуть помедлив, фейри одаривает меня подобием пристального взгляда, хотя выражение на маске вовсе не меняется.
– Похоже, ты совсем не рад, что на этот раз сезон во дворце предстоит проводить тебе.
– Это мой долг, – мрачно отвечаю я, даже не пытаясь притворяться.
Отвернувшись, сую руки в карманы и медленно иду вдоль полок, что тянутся по стенам от пола до потолка. В каждом отделении лежат на первый взгляд безобидные предметы: пара перчаток, шляпка, ожерелье. Но я знаю, что каждый из них содержит свои чары. Какие-то делаются на заказ, в соответствии со вкусом покупателя, вроде тех, что она изготовила для меня. Остальные воплощают различные блестящие задумки самой мадам Флоры.
Я беру пару запонок, гадая, что за чары в них вложены.
– Никсия настойчиво стремится улучшить мою репутацию, чтобы я мог заслужить уважение людской части населения. Поэтому она настаивает, что сезон в этом году я должен полностью взять на себя. Все для того, чтобы воспитать из меня достойного наследника.
«Хотя в этом нет особого смысла», – мелькает мысль.
К чему мне занимать место сестры и становиться королем? Разве что Никсия погибнет. Однако, как и все фейри, она бессмертна. Маловероятно, что ее смертельно ранят ясеневым колом или железной пулей – и то и другое запрещено на Фейривэе. Так что вряд ли я проживу дольше сестры.
– А разве не благому правителю полагается снискать людское одобрение? – спрашивает Флора.
– Да, если следовать обычаям. – И вновь я даже не пытаюсь скрыть горечь.
Вообще-то, Флора права. Во всех королевствах Фейривэя есть благие и неблагие правители. Они состоят в Верховном совете и правят каждый из своего дворца. Благой правитель ведает гражданскими делами, поддерживает мир и отвечает за связи с людской частью населения, решает экономические и финансовые вопросы, рассматривает прошения. В свою очередь, неблагой следит за поддержанием старых традиций, заведует вопросами, связанными с природой, и защищает диких фейри. От неблагих правителей, вроде моей сестры, вовсе не ждут, чтобы те впускали во дворец людей или рассматривали их прошения. По крайней мере, так было до восстаний.
