Я поморщилась.
– Здесь я провела прошлую ночь, хотя не собиралась.
Я тут же поведала ему о нападении мастера Ганга.
Лицо принца потемнело.
– Он причинил тебе боль?
Я покачала головой, протягивая ему семя: размером меньше ногтя моего большого пальца, непрозрачное, с чем-то клубящимся внутри, как облачко.
– Оно упало с лавра. В нем есть какая-то магия, которую я не могу определить.
Ливей взял его и внимательно рассмотрел.
– Холодное. Энергия сильная, но незнакомая. Давай проверим.
Он поднял свободную ладонь, и семя взлетело в воздух. Багровое пламя с треском охватило его, высоко взметнулось, а затем резко угасло. Обугленное семя теперь походило на кусочек угля. Меня охватило облегчение, оттого что это все же не великое сокровище, не таинственная сила. Уж точно не стоило тех усилий, которые приложил мастер Ганг.
– Синъинь, посмотри.
Я вздрогнула от тона Ливея. Семя снова засияло, будто сбросив внешнюю оболочку, только стало чуть тусклее, чем прежде. Оно уцелело в огне принца, а значит, его сила и правда велика.
Моя магия потекла мерцающим потоком, стискивая семя слоями воздуха, сжимая, пока поверхность не покрыли тонкие трещинки. Я напряглась, направляя больше своей энергии, намереваясь раздавить его, доказать, что оно – пустышка, но из глубины семени вспыхнуло сияние и заделало трещины.
Принц прищурился, вновь поднял руку и направил огонь густыми волнами. Когда они охватили серебристые листья и кору, я невольно отшатнулась, ведь с детства любила лавр, играла в его тени, очарованная красотой дерева. Когда пальцы Ливея сжались в кулак, пламя вспыхнуло сильнее, кора местами потемнела… но пламя вздрогнуло, замерло и с шипением угасло, оставив после себя лишь дым. Снова брызнул блестящий сок, стекая по коре ручейками. Сияние наполнило лавр, следы ожогов исчезли, древесина вновь стала нетронутой.
– Регенерация. Вот только я никогда не сталкивался с чем-то настолько мощным, – заметил Ливей, глядя на дерево.
На ум пришло, с какой легкостью восстановилась моя магия после того, как я пожертвовала своей жизненной силой, чтобы освободить драконов. Я выздоровела здесь быстрее, чем кто-либо считал возможным. И теперь знала почему.
– Дерево исцелило и меня. Когда только вернулась, я едва плела чары, а теперь… почти так же сильна, как и прежде.
Однако к облегчению примешивался страх.
– Я рад. – Ливей наклонил голову. – Но почему ты выглядишь такой взволнованной?
– Для чего еще можно использовать семя? Что мастер Ганг хотел с ним сделать? Кто он? Явно не безобидный музыкант и не мелкий вор.
– Мы узнаем, – заверил меня принц. – Удалось собрать еще семян?
– Нет. Оружие не помогло: ни мечи, ни кинжалы. Лезвия не оставили ни царапины, следы исчезли, едва появившись, – точно так же, как и с твоим огнем. Не представляю, как мастер Ганг добыл семя.
– Может, у него заколдованный топор? Ты помнишь что-нибудь еще о прошлой ночи? – спросил Ливей.
Я помолчала, перебирая спутавшиеся мысли.
– Он был невероятно сильным и быстрым. Его оружие, в отличие от нашего, смогло разрезать кору лавра, но я не чувствовала вокруг топора никакой магии.
Тут что-то привлекло мое внимание. С неба к гостевому крылу спускалось облако. Кто его вызвал? Следуя за ним, мы быстро добрались до обиталища мастера Хаорана. Деревья магнолии затеняли землю, их корни ползли по траве, а ветви сплетались над круглым каменным столом.
