Сердце, тебе не хочется покоя! - страница 2

Слезка на солнце играет сиянием,

Жук, испугавшись, топорщит усы.

Бережно лист положивши осиновый,

Лег на лужайке средь вешних берез —

Слушаю счастливо говор малиновый,

Щелки кузнечьи и стрекот стрекоз.

Радостно сердце, покоем объятое,

Запахи леса щекочут в носу.

Ах, хорошо бы под пряною мятою

Вечно лежать на лужайке в лесу.

5 мая 1916

Отблеск

Никифору Ивановичу Мореву

Сегодня я стал вспоминать о далеком,

И, свет потушив, на кровать полулег,

И вдруг увидал я невидящим оком

Звездистое небо и облачка клок.

Пушистый песок, словно крупные гряды,

И в море незримых судов огоньки,

Почудилась смутно ночная прохлада

И шелест прибоя и запах камки.

Припомнилась яркая белая змейка

На бархате моря от лика луны,

И запах гвоздики, пьянящий и клейкий,

И сны золотые, и дни, точно сны.

Исчезло пространство, и миг отодвинут.

И чувства припомнили старую роль.

Во времени радужный мост перекинут…

И прежняя радость и прежняя боль.

8 мая 1916

«С зимы до мая…»

С зимы до мая

Терпел дома́ я

И грязь городскую —

А нынче тоскую

И хочется в лес,

Где купол небес,

Высокий и чистый.

Где звезды лучисты

Глядят с высоты

В поля, где цветы,

Где посвисты птичьи

И смехи девичьи

Вольны и легки,

Где есть мотыльки

И нет ни домов,

Ни тоскливых гудков.

21 мая 1916

«Все те, кто любит угол тусклый…»

Все те, кто любит угол тусклый,

От чуждых спрятавшись людей,

Чей каждый съежившийся мускул

Болит от гама и огней,

Все, кто краснеет, кто заики,

Все, кто стыдится красных рук,

Кто улыбается безлико

И невпопад хохочет вдруг, —

Все милы мне и страшно близки.

Их всех хочу я приласкать,

За плечи взять, склониться низко

И что-то теплое сказать.

Мне дорога их одинокость,

Картинность неуклюжих слов,

В них часты свежесть и глубокость

И отпечаток детских снов.

12 ноября 1916

«Кто в театре плачет жалко…»

Кто в театре плачет жалко,

Кто мечтает над стихами,

У кого висит «лошадка»

В светлой зале в пестрой раме,

Тот счастливей, лучше, проще

Пропитавшихся Бердслеем,

Слабых жизнью, чувством тощих,

Тех, кто скукою лелеем.

Не вернут большого чувства

Лживо-греческие тирсы.

Лишь тому – как луч искусство,

Кто гореть не разучился.

11 декабря 1916

«Я – глубокий, страдавший и взрослый…»

Я – глубокий, страдавший и взрослый

Пред тобой, как ребенок, стою.

И рассудка ослабшие весла

Не удержат желаний ладью.

Я, боровший тоску в поединке,

О мирской размышлявший судьбе, —

Не смешно ли? – я с брюк все пылинки

Отряхнул, собираясь к тебе.

1916

«Силуэтно лиловится купол…»

Силуэтно лиловится купол

На оранжевой дымке восхода…

Грузовик с перебоем прохлюпал,

Прогнусавил гудок у завода.

Дует ветер, болезненно-знобкий,

Пробирается льдинкой за ворот.

Неохотно, медлительно, робко

Просыпается утренний город.

1916

Осень

Скука-мука, скука-жалость

В душу втиснулась тайком,

Присосалась, влипла, вжалась

Гнойно-ноющим комком…

Нет минут простых, хороших,

Ум от дум усталым стал.

Кто-то серенький, в калошах,

Сны о счастье растоптал.

1916

«Рожь да небо. Ветра взмахи…»

Рожь да небо. Ветра взмахи

Зашуршали вдоль хлебов,

Вздули парусом рубахи

У прохожих мужиков,

Заклубили пыль, как пряжу,

Унеслись за дальний лес…

А у края тучи мажут

Бирюзовый луч небес.

Ниже ласточки-повесы

Чертят по полю крылом…

И раскатисто за лесом

Пробасил далекий гром.

Стало в воздухе сырее, —

Как бы вдруг не полило!..

Дальним пятнышком сереет

Одноцветное село.

1916

«Вместо лавра пахучие елки…»

Вместо лавра пахучие елки

Ты мне в волосы мягко вплела

И в тепло шелестящего шелка

Мою голову тихо взяла.

Трепетали струистой улыбкой

Назад Вперед

Сердце, тебе не хочется покоя! - страница 2

Похожие книги