Сердце тигра - страница 21

– Сейчас будет лучше, – говорит он, начиная медленно и ритмично обмахивать Стеллу веером. – Подыши глубоко.

Его движения плавные, успокаивающие. Он старается делать всё медленно, аккуратно. Стелла приоткрывает глаза, её взгляд рассеянный, пустой. Она продолжает дышать тяжело, но уже немного ровнее. Форд продолжает обмахивать её, чувствуя, как у него самого потеют ладони. Время тянется невыносимо долго. Кая всё нет. Напряжение в кладовке становится всё сильнее. Форд чувствует, как у него самого начинает подкатывать к горлу паника.

Постепенно, под ритмичными движениями веера и тихим шёпотом Форда, Стелла успокаивается. Её дыхание выравнивается, судорожные вздохи сменяются более ровными, глубокими вдохами и выдохами. Она перестаёт дрожать, её тело расслабляется, и она медленно, как будто нехотя, прижимается к Форду. Он чувствует её тепло рядом с собой, её хрупкость и беззащитность. Форд понимает, что девушка сильно напугана, и что, кроме того, она винит себя в этой ситуации. В кладовке повисает тягучая тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием двоих. Форд понимает, что так продолжаться долго не может. Эта давящая атмосфера может привести к ещё большему ухудшению состояния Стеллы. Ему нужно что-то предпринять.

Он решает попробовать отвлечь её. Парень начинает говорить тихо, ровным голосом, выбирая слова тщательно, стараясь, чтобы они звучали как можно спокойнее и увереннее.

– Я переехал сюда после смерти мамы, – начинает Форд, голос его немного срывается, и он опускает взгляд на потрескавшийся пол кладовки, словно ища в нём утешение. Воспоминания нахлынули, словно волна, накрывая его с головой. Он видит перед собой свой старый дом – уютный, двухэтажный коттедж, утопающий в зелени старого сада. Большие окна заливали комнаты солнечным светом, и повсюду пахло мамиными пирогами и лавандой, которую она так любила сажать под окнами. Он помнит, как они вместе сидели на веранде, пили чай и читали книги. Теперь же всё это – лишь бледные, размытые фотографии в его памяти. Мамина улыбка, её голос, её запах – всё это осталось где-то очень далеко, за гранью этой душной кладовки. – Единственный оставшийся у меня родственник – отец которого я никогда не знал, – продолжает он, голос его становится ещё тише. – Все мои друзья остались там, – шепчет он, снова возвращаясь к воспоминаниям. – Может быть, на летних каникулах мы встретимся – произносит Форд, его голос едва слышен. – Но это не точно…

Стелла молча слушает, её взгляд устремлён куда-то в сторону, в пустоту. Она понимает, что Форд пережил, и это, несмотря на всю её собственную тревогу, заставляет её почувствовать сопереживание.

– А теперь я здесь в Сан – Бернардино. Новый «отец», первая подруга, странная и неожиданная, новые друзья, одноклассники… – Форд заканчивает свой рассказ, пытаясь придать своему голосу бодрости, но грусть всё еще слышится в нём.

Внезапно, Стелла прерывает его, её голос звучит твёрдо, хоть и немного напряжённо:

– Лучше бы ты держался от Силли подальше, – говорит она, немного сжав губы.

Форд ухмыляется, чуть заметно. Он чувствует, что Стелла пытается перевести тему, отвлечься от их ситуации, но он не собирается отступать. Он знал, что у Тайним есть проблемы, что её личность сложна, и эта ситуация только обострила её состояние.

– Я знаю, что у нее расстройство личности…

– Что? Это не так! – резко заявила Стелла, её голос, полный боли и отчаяния, эхом разнесся по тесной кладовке – Это всего лишь выдумка. Всё это сплошная выдумка. – Она замолчала, тяжело дыша, напряжение, сковавшее её несколько минут назад, сменилось резким перепадом – отчаянием и виной. Внезапно, она переключилась на другую тему, словно пытаясь убежать от собственных откровений. – Почему-то Кая все еще нет…