– Так о том и речь, – с энтузиазмом воскликнул дядя Саша, – твоя душа чистая. Ты- избранная. Тебя найдет Грааль!
Господи, коллективное помешательство! Прямо эпидемия какая-то!
– Хорошо- смирилась я с неизбежным, -пусть Грааль меня ищет. Когда найдет. тогда о нем и будем рассуждать. А пока давайте подумаем, как часики перевести. И зачем их вообще надо переводить.
– Так об этом-то и речь! – неожиданно легко со мной согласился дядя Саша.
И продолжил- Дай —ка мне мамино письмо.
Я передала ювелиру мамино послание.
– Вот читай, что здесь написано?
– Перевести часы, – не понимая, чего хочет ювелир, покорно читаю я.
– Нет. ты читай, как написано, – упрямился он
– Так и написано: перевести часы, – недоумеваю я. Неужто дядя Саша за ночь не только помолодел, но и разума лишился от радости новых открытий.
– Здесь не «с», а «з». Перевезти часы, – указывает ювелир.
– Со всеми бывает. Все мы ошибки делаем. Волновалась мама и описка получилась.
– Нет не описка! -с восторгом и весьма торжественно объявляет ювелир-
По немецки перевести часы звучит как «ургиверзетзеп» а перевезти это «транзпортезен». Здесь ошибиться невозможно. Смотри, видишь?!
И ювелир ткнул сухощавым пальцем в пожелтевшую страничку, на которой, дейстивтельно, были слово «транзпортезен».
– Часы надо перевозить! Девочки вы мои дорогие.! Часы надо перевозить, вы понимаете?!
Понимать-то мы понимали. Но вот что понимали? До открытия дяди Саши было более менее ясно, что делать: найти нужные часы и покрутить стрелки. Мы даже знали, как найти эти часы- как колечко засияеет зеленым светом, так и вот они заветные часики. А теперь что? Часики-то мы может быть и найдем. Но куда их везти? Земной шар огромный, свечением колечка все дороги не проверить. Жизни не хватит. Я уже молчу о непролазных лесах Амазонки и Сибирской тайге.
Только я собралась все это озвучить, как затрезвонил мобильник.
– Алло, – обреченно произнесла я, по трели звонка уже зная кто на связи.
– Таисия Спиридоновна, – голосок Ахмурины сочился сладким ядом. Секретарша шефа не спешила сообщить очередную гадость, – вы не сильно заняты? Я вас не отвлекаю от важных дел?
– Да говори уж! – рявкаю я в ответ
– Шеф интересуется, почему вас не было на утренней планерке и гневается от вашего отсутствия
Завернуть фразу так, что сразу и не поймешь это Ахмурина умеет ловко.
– Гневается от чего? Я какой-то материал в номер во время не сдала? Или вы забыли, что журналиста ноги кормят?! – рявкаю в ответ – Я на задании. Не отвлекай!
Но секретарша шефа в боях с журналистами никогда еще не сдавала позиций. Она грудью, в прямом и переносном смысле этого слова, готова была защищать любимого шефа.
– Статеек ваших хоть завались. А задание, главное задание вас в редакции ждет.
Ну все. Не отстанет. Велик соблазн отключиться, но ведь эта дамочка не угомониться. Будет трезвонить до посинения. Из-под земли достанет. Из двух зол выбираю меньшее:
– Мариночка, чего шеф хочет-то от меня. Неужто соскучился.
– Да он вас писак век бы не видел и даже не вспомнил. Тут гость вчерашний тебя дожидается. Шеф не знает куда его усадить и чем занять. Еще какая-то старушка за внука пришла хлопотать. И требует журналиста Серафимову и никого иного. Только ей доверяет. Дуй в редакцию. Хочешь машину за тобой пришлю?
От машины я отказалась. У меня своя имеется. Чем вызвала у Ахмурины вздох облегчения.
– Мне надо в редакцию, – с грустью сообщаю компании, которой, кажется, уже не до меня.
