Редакция за два выходных дня моего отсутствия нисколько не изменилась. Здания стояло на том же месте, народ все также бегал в режиме Брауновского движения в его утробе. Первый, кого я увидела, а это был интеллигент Сакен Мукашев, обрадовал меня громким:
– Ахмуринка уже раз пять в нашу келью заглядывала, тебя шеф требует. Чего натворила, в смысле творчества? Не уж то, большое начальство посмела в статейке песочить?
Как не хотелось, пришлось идти к шефу. Встреча не обещала быть теплой. И моя физиономия соответственно была кислой. Шикарный, светлый, просторный и так далее все в превосходных эпитетах, кабинет шефа встретил меня как родную. Еще бы! Самая часто вызываемая на ковер личность.
За столом гигантом восседал шеф. Выглядел он внушительно. За счет подстилки на стуле, которая позволяла ему возвышаться над столешницей. Вопреки ожиданиям, шеф был не один. И его знаменитая челка, зачесанная на бок и прикрывающая центральную лысину, лежала идеально ровно. Значит не орал, не бесновался, не обещал стереть с лица земли. Тогда что же? А может, все это было вчера и сегодня уже не цветочки, а созревшие ядовитые ягодки?
– Ну, держись, Серафимова, мало не покажется- подбадриваю себя.
– Вот, обращаясь к посетителю, парню примерно моего возраста, и Таисия Спиридоновна пожаловали. А вы переживали, что с ней что-то случилось.
И далее еще ласковее уже ко мне:
– Присаживайтесь, госпожа Серафимова.
Я с опаской воззрилась на кресло, куда указывала рука шефа. Может там бомба или какая другая гадость? Таким вежливо ласково карамельным я шефа за все долгие годы службы в редакции только раз видела, когда нас посетил Сам Аким Области. Может за моей спиной он и стоит сейчас?. Я оглянулась, никого. Шеф истолковал это по- своему:
– Нет, нет. Здесь беседуйте. Я выйду.
И действительно, вышел. Я стояла истуканом, глядя на закрывающуюся за ним дверь. Вот это номер! Может этот молодой человек – царских кровей, или на худой случай сынок Акима области?
– Ты кто? – спрашиваю его.
– А ты отгадай с трех раз. Получишь приз – хохмит парень
Я плюхнулась в кресло напротив него и изрекла мудрость:
– Ты мой спаситель.
Это вызвало у парня такую веселость, что он пару минут от души хохотал. За это время я успела его рассмотреть. Роста высокого, стройный, видно спортом занимается, натуральный блондин, глаза голубые, черты лица правильные. Одет в джинсы и рубашку с коротким рукавом, на тон светлее джинсов. Обувь, мечта, а не обувь, штиблеты от самого Финнлине. Ваксово-черный наискосок крестик поблескивал на застежке. Прямо мармеладка. а не мужик. Внутри меня зрело чувство неприязни к парню. Даже какой-то гадливости. Продемонстрировав мне обворожительную улыбку и идеальные зубы, парень перестал смеяться и воззрился на меня. Я на него. Так мы просидели несколько секунд. Не выдержал парень:
– Не узнаешь? Правда, не узнаешь? – в его голосе присутствовал легкий акцент. Только иностранцев мне сейчас и не хватает. Желательно немцев, чтобы уж вляпаться до самого донышка ада. А можно и евреев, чтобы от стыда за прадедушку сгореть.
– Я ожидал другого приема, – между тем продолжал парень.
Прием ему не нравится! Принц кровей! Шеф ему свой кабинет выделил, Когда такое было-то?!
Парень достал из барсетки модного дома Артрами, стоимостью моей годовой зарплаты, какое-то старое фото, секунду полюбовался на него и бережно протянул мне. Слезы заполонили глаза. Со старой пожелтевшей фотографии на меня смотрела молодая мама. У нее на руках сидела трехлетняя я. По физиономии было видно, как мне хорошо и удобно на маминых коленях. Вокруг в два ряда были какие-то люди. Рядом с мамой в первом ряду сидела женщина очень похожая на маму. У нее на коленях малыш примерно моего возраста, одетый в матросский костюмчик.
