Не то чтобы я была прямо настоящей, правильной христианкой: посты не соблюдаю, к причастию не хожу. Но в церкви мне всегда как-то очень надежно, уютно. Так жаль, что все церкви сейчас закрыты. Да если бы они и работали – не пошла бы, боюсь заразы. Но зато я заказала два десятка яичек к Пасхе, буду их красить. Обожаю это дело! Я крашу при помощи натуральных ингредиентов: беру веточку укропа, кладу на яйцо, заматываю это дело в капроновый чулок – и варю в дубовой коре. Получается коричневое яичко с белым рисунком в форме веточки, очень красиво!
15.20
Вадик что-то закашлялся. Я сразу паниковать. Но он уверен – это не из-за болезни, а аллергическое. Реакция на химию, которой теперь улицы поливают. Я закрыла форточку – все прошло, и больше не повторялось. Кажется, и правда реакция. Эта штука, которую везде прыскают, действительно плохо пахнет.
17.00
Экстренная новость в социо: ровно через 24 часа, с 17.00 завтрашнего дня, город вводит пропускную систему. Выход из дома только по спецпропускам, спецпропуска выдаются только курьерам доставки, работникам полиции и сотрудникам вирусных центров. Остальные не имеют права покидать место жительства. Вадька злится. А я считаю, все правильно. Жестко, но правильно. Изоляция – единственный способ задавить эпидемию. А жесткие меры – единственный способ заставить всяких безмозглых товарищей сидеть дома.
17.30
Вадик рвется на улицу, но я против категорически! Какая улица, когда он день назад бредил, а я слизь за ним выносила?! Я вообще-то не люблю людей шантажировать, но тут уже просто ситуация за гранью добра и зла получается, человек вообще не соображает, никакого чувства самосохранения, я уж не говорю про ответственность. В общем, я сказала:
– Уйдешь – назад не пущу.
17.40
Ушел.
20.00
Вернулся.
22.00
Предложила Вадику лечь со мной, разрешила даже без маски, раз он уже здоров. Отказался! На диване, говорит, спать удобней, в спальне слишком мягкий матрас. Я заплакала. Он сказал, что это манипуляция.
23.30
Вадик спит. Лоб холодный. Телефон он забыл на тумбочке – обычно кладет под подушку. Сейчас главное не сорваться и не залезть в его телефон. Это будет ошибкой. Этого делать нельзя. Я не лазила в его телефон уже год. И сейчас не буду.
23.40
Ну, конечно. А чего я ждала? Конечно, у него баба. Очередная. Записана как «Машустик». Сердечки ему в социо-мессенджер шлет. И фоточки с голыми сиськами. Спокойной ночи желает. Сучка. Моложе меня. Но грудь у меня лучше. Не буду читать переписку. Тошнит от этих машустиков.
23.50
Ну, вообще супер. Получается, сразу после заявления мэра, в 17.05, она ему написала: «Котик, нас закрывают! Как же я без тебя?!» И десять трагических смайлов. А он: «Сейчас я к тебе приду!» Значит, вот куда побежал, кобель. Я, впрочем, не сомневалась.
23.55
Ой, ну все-таки она совсем дура. Вот что пишет ему в девять вечера: «Котик, я не хочу давить, ты же знаешь. Но надо определиться. Нас закроют завтра. Совсем закроют. Выбирай, с кем ты будешь». И груда сердечек и грустных мордочек. Ответ от Вадика: «Угу. Выберу». Она ему: «Я приму любое твое решение». Ха-ха. Примет она. Как будто и так не понятно. По сухому ответу.
Идиотка ты, Машустик. Мне тебя даже жаль. У тебя нет шансов. Эти котики – они ведь всегда остаются с женами, когда машустики припирают их к стенке. Пока не приперли – конечно, будут мотаться, сердечки слать и во все дыры трахать. Но если надо выбрать – они выбирают жену. Потому что жена, Машустик, это номер один. А ты так – мотылек-однодневка.
