Серебряный единорог - страница 58

– Отстань! – отбилась Туяна. – В гостинице заночуешь.

Гостиница в центре города представляла собой облупленную пятиэтажку. В просторном холле царило запустение. Поникшие фикусы в глиняных горшках страдальчески протянули гостям сморщенные листья.

Представитель Восточного аймака появился в вестибюле гостиницы через двадцать минут после звонка. Был он навеселе в черном костюме и при галстуке. С ходу обнял Анатолийского, пожал руки Аюрову и Пиханову. Быстро решил вопрос с размещением гостей и провел их на второй этаж гостиницы. В трехместном номере неприятно пахло чем-то кислым. На узких деревянных кроватях красиво смотрелись шерстяные покрывала с изображением мохнатого яка. На одной стене висела картина, на которой монгольский пастух с арканом на длинной палке скакал на низкорослой лошадке за табуном. На столе вокруг стеклянного графина тускло отсвечивали хрустальные стаканы.

Баторжамц, как фокусник-чародей, ловко извлек ниоткуда запечатанную бутылку. Анатолийский с тоской разглядел синюю этикетку на незнакомом языке.

– Архи, – уважительно произнес Цырендаши. – Однахо, вкусная монгольская водка.

Пиханов хлопнул себя по лбу и крикнул:

– Пиво-то забыли! Замерзнет в машине.

Громко топая, он сбежал по лестнице и вскоре внёс в номер два ящика «Жигулевского» и сумку с продуктами.

– Вот теперь полный комплект: водка, пиво и закуска, – радостно произнес Олег.

– Давайте, дорохие товарищи, отметим ваш приезд, – торжественно произнес Баторжамц. – Сеходня вы устали с дорохи, поэтому отметим скромно.

– Безусловно отметим, – радостно заорал Пиханов.

Баторжамц произнес длинный тост за дорогих гостей, российско-монгольскую дружбу, экономическое и культурное сотрудничество соседних стран. Меркурий изобразил, что выпил немного водки.

– А сколько стран подъедет на симпозиум? – спросил Олег, закусывая салом.

Баторжамц застыл с бутылкой:

– Какой симпозиум?

– Международный.

Представитель Восточного аймака уставился на Анатолийского. Глава делегации скромно крутил стакан в руке.

– Так сколько стран? – прервал неловкую паузу Олег.

– Две, – произнес Меркурий.

– Давайте выпьем за здоровье, – замял конфуз Цырендоржи.

Анатолийский спешно поднялся:

– Здоровье – всему голова. Без здоровья человек слабеет, слабеет, а потом загибается. Так выпьем за здоровый образ жизни!

– Эх, хорошо пошла за здоровье, – с удовольствием крякнул Пиханов, вытерев рот рукой, и захохотал. – Может в Японию съездим на симпозиум? Саке попробуем.

– Нам надо побывать на горе Хан-Хэнтэй, – сказал эксперт во истории Востока, когда вновь были наполнены стаканы.

– Зачем? – удивился Баторжамц.

– Почтить память Чингисхана.

– На хоре всё снехом занесло, мы здесь почтим. Прямо сейчас.

Цырендаши встал, откашлялся и разразился тирадой:

– В наше трудное время наследие Величайшего человека планеты – Чингисхана велико как никогда. Великая яса, которую Потрясатель Вселенной издал на курултае, устанавливала самые справедливые правила и запреты. Чингисова яса запрещает ложь, воровство, прелюбодеяние, предписывает любить ближнего, как самого себя, почитать старших, не обижать нищих, уважать храмы и священнослужителей любой религии. Десятипроцентный налог, установленный Правителем мира в покоренных странах, позволял подвластным народам жить лучше, чем до завоевания. Мудрые законы Чингисхана по сей день дороги монголам и бурятам. На основе уложений ясы мы с почтением относимся к старикам, имеем крепкие многодетные семьи, любим свою землю, возвращаемся к истокам нашей буддийской веры…