Воины одобрительно загудели. Исидор смотрел на лошадей Вейнов: крупные, мощные. На их фоне кони Квинси казались пони.
Князья и Исидор выдвинулись вперёд по тракту, ведя за собой объединённый отряд. Дорога была лёгкой, воины переговаривались, шутили, кто-то даже напевал – общее настроение было приподнятым, предвкушение охоты витало в воздухе.
– Филарет, твой сын стал настоящим воином, – сказал Конон.
– Он сам пришёл ко мне два года назад и попросил начать обучение. Увидев его решимость, я не мог отказать – видно было, что это не детская прихоть.
– И как успехи?
– Времена мирные – проверить толком не удалось.
– А ты, юный князь, как сам оценишь свои силы? – усмехнулся Конон.
– Ваше сиятельство, о мастерстве воина говорят его дела, – спокойно ответил Исидор.
– Хороший ответ, – кивнул Конон.
В этот момент раздался рог – сигнал от следопытов: они нашли след зверя. Конон, ведомый охотничьим азартом, уже собирался рвануть вперёд, но, бросив взгляд на более медлительных коней Квинси, притормозил. Он жестом уступил Филарету честь вести – в знак уважения и дружбы. Остальные последовали за ними.
На опушке их ждали следопыты.
– След свежий, – сказал главный. – По следам видно, что зверь весит не меньше четырёх сотен. Настоящий гигант. Он часто ходит этим маршрутом – тропа накатана. Судя по всему, недавно поел, значит, ближайшие пару дней сюда не вернётся. И если попытаемся взять его в лесу – это будет самоубийство. Там он хозяин, а не мы.
– Примем его здесь. Гоните его гончими. Мы подготовим лагерь.
Отряд отошёл на сто шагов и начал готовиться. Конон с десятком щитоносцев отправился в лес. Князь Квинси, облачившись в доспехи, пошёл следом с двумя воинами.
Исидор натянул тетиву, выбрал две широкие охотничьи стрелы и одну – бронебойную. Он не знал, пригодится ли, но был готов.
К вечеру с леса донёсся лай и треск. Воины сомкнули строй. Князья опустили щиты. Исидор стоял поодаль, на возвышении. Он видел, что их силы ничтожны против зверя.
Звук приближался, становясь всё громче. Сердце Исидора колотилось, ладони вспотели. Вдруг – оглушительный рёв, и из чащи вырвался огромный вепрь, похожий на живой таран. Он с лёгкостью смёл передний строй, воины разлетелись. Исидор не растерялся: в мгновение вскинул лук и выпустил две стрелы одну за другой. Но они лишь царапнули шкуру – зверь будто не почувствовал удара. Тогда он достал бронебойную, прицелился с задержкой дыхания и выстрелил, надеясь на чудо.
Кабан мчался. Шестьдесят шагов. Пятьдесят. Сорок… И вдруг его тело резко дёрнулось – как будто в грудь ударило невидимое копьё. Он потерял равновесие, пошатнулся и с грохотом рухнул на землю, вздымая клубы пыли. Только позже стало ясно – стрела Исидора пробила череп и достигла мозга.
Воины бросились вперёд, сближаясь с поверженным зверем. Исидор, не поспевавший за взрослыми, подбежал последним. Когда он оказался рядом, все взгляды обратились на торчащую из головы кабана стрелу – она вошла почти на две с половиной пяди. Первая и вторая стрелы оставили лишь ссадины, но эта последняя – бронебойная – пробила череп и стала смертельной. Теперь никто не сомневался, чья рука остановила зверя.
Князья подошли к поверженному зверю. Конон с серьёзным видом осматривал тушу кабана, явно впечатлённый его размерами и силой. Филарет стоял рядом, его поддерживали двое воинов – он слегка прихрамывал, правая рука безвольно висела, словно ушиблена. Исидор сразу заметил, что с отцом что-то не так.
