– «А ума не надо?» – как-то раз с похмелья вопросил истерзанный рассудок.
– «Ну его к черту!» – ответила непроходимая глупость.
К великому сожалению господина Пэ-Яня, справедливость занесла страждущего вовсе не в королевский дворец, а на лесопилку. После чего, снарядив страдальца необходимым для работы инструментарием, заставила трудиться до скончания дней.
Инженер Эгоизис и вовсе не мог понять, как такое могло произойти. Только что он выкрикивал требования о необходимости его скорейшего восхождения по карьерной лестнице. О срочном повышении зарплаты. Ведь он это заслужил! А сколько всего он построил! Фасад магистрата – это его работа! Лавка ростовщика – его рук дело! Как вдруг – «щелк», и он в окружении брошенных им троих детей и жены, в жалкой лачуге на окраине города.
Полицмейстер Взяткинс, хоть по долгу службы и не участвовал в демонстрации, но все же ежедневно сетовал на превратности судьбы. Тут не взял, там недобрал. Так и на жизнь не хватит! Впрочем, и этот примечательный господин был услышан незримым наблюдателем. В один миг разбушевавшаяся метель ворвалась в дом к пересчитывающему, накопленное вне зарплаты, состояние полицмейстеру и унесла блюстителя закона туда, где ему было самое место – за решетку.
Миновав городской суд, буран устремился дальше по направлению к… То есть, как, миновав?
«Было бы наивно полагать, что в этом местечке могла когда-нибудь воцариться справедливость», – рассудил старик.
Хозяйка трактира Здервильда ненавидела свою жизнь. Изо дня в день содержать этот бардак, готовить, мыть грязную посуду. Но больше своей никчемной жизни она ненавидела окружающих. Этот мерзкий сброд! Пьяницы и бродяги! Да еще этот мальчишка-попрошайка привязался, будь он неладен! Краюшку хлебу ему подавай! Три дня околачивался. Хоть сегодня его не видно, и то хорошо! Не дав Здервильде принять заказ, упрямый вихрь ворвался в трактир и унес хозяйку далеко-далеко…
Женщину окружал дремучий лес. Подобная смена обстановки настолько сильно пришлась не по нраву Здервильде, что она внезапно захотела вернуться в свой захудалый трактир. Вдруг из-за дерева выскользнула маленькая тень. Женщина оцепенела от ужаса.
– Не бойся, – прошептала тень, – разве ты не узнаешь меня?
Здервильда узнала голос мальчика, того самого, который не так давно на протяжении нескольких дней просил у нее еды.
– Вот, возьми, – тихонько произнес он и протянул напуганной женщине горсть орехов, – мне они больше не понадобятся, а тебе тут еще жить да жить.
Один из немногих, кто не взывал к справедливости, был господин, укрывшийся в глубинах своего особняка. О! Мистер Злогфрид знал, откуда дует ветер. Все эти переулки Правды, праведные бури и лавки безделушек надобно обходить стороной. Очень уж много от них хлопот! Аристократ всегда избегал справедливости, потому и сумел сколотить свое огромное состояние.
Вскоре площадь опустела. Каждый получил то, что просил, и метель утихла.
– Ну, теперь-то уж они здесь не скоро объявятся, – произнес старик и, устроившись поудобнее на своем облаке, вновь уснул.
