Она бежала через деревню в белом сарафанчике, и ее ножки в розовых сандалиях мелькали быстро-быстро, а два длинных шелковых хвоста, перетянутых разноцветными резинками, развевались по ветру, пытаясь догнать этот неуловимый лучик света. Света.
Она играла с ним. Она научила его не заикаться. Она все свое время проводила с ним. Или почти все время. Иногда она играла с другими детьми, но он не обижался. Он вообще не понимал, почему она с ним дружит.
Однажды она поцеловала его в щеку.
Он вспомнил это ощущение. Как будто провалился куда-то. В какой-то тоннель, на другом конце которого оказалась счастливая яркая страна. Страна чудес. Страна исполнения желаний.
Страна Светы.
– Ну, а чем ты занимаешься? Как тебе удалось уехать из деревни? – прервала она молчание.
– А, да просто надо было как-то устраиваться. Сначала пошел в колледж в Твери, там давали направления, повезло поступить на юридический в Москве, – обыденно рассказывал Сергей. – Стипендию получил, а потом пригласили работать в одну фирму. Вот. Теперь юристом.
– Круто. Честно говоря, неожиданно, – заметила она.
– Да, я знаю.
– И что, квартиру купил? – уточнила она.
– Нет, съемная.
– А где? Не рядом со мной, случаем? – она улыбнулась.
– Да нет, в центре. На Тверской, – ему стало жалко, что квартира не на Юго-Западной.
Она уставилась на него округленными глазами.
– Ты сейчас серьезно это говоришь?
– Света, Света! – испугался он, посмотрев на дорогу.
Машину чуть вело влево.
Она вернула взгляд к дороге.
– Ну да. Я сам знаю, что необычно, – уже спокойно сказал он.
Сергей засмеялся.
Она облизнула губы и глянула в боковое зеркальце.
– Женился?
– Нет.
– Понятно.
– А ты? – спросил он, чувствуя, что дыхание сбилось.
– Я тоже не женилась, – она рассмеялась.
Он улыбнулся.
Слава богу, к теме убитой утке Света не возвращалась.
Ко всеобщему изумлению, в марте Владимира перевели в Генеральную прокуратуру. Не то, чтобы он это не заслужил. Заслужил, конечно, причем очень давно. Изумляла как раз справедливость.
Андрей опасался, что Володя может забрать дело о серийнике с собой, но на того навалилось такое количество самой разной работы, что о том, чтобы забирать еще какие-то дела с собой, и речи не было.
Андрей готов был на коленях умолять майора отдать ему дело. До мольбы, правда, не дошло, но криков и мата хватило. Наконец, было принято компромиссное решение, на которое Андрей пошел, полный внутреннего – да и внешнего, чего уж там, – презрения. Договорились, что если Андрей не закроет это дело сам в ближайшее время, то закроет с помощью майора при первом же удачном случае. Майор понимал, что он находится в положении девушки, которой обещают жениться, и не особо верил в честность обещания, но понимал, что если прямо сейчас не согласиться отдать Андрею дело, тот доведет его до инсульта.
Андрей получил материалы и с бешеным рвением принялся за поиски маньяка. Но с прошлого августа след уже остыл, и его забросало снежком, так что оставалось только искать какую-то зацепку, крюк, торчащий из сугроба, чтобы найти убийцу. Андрей повторно заказывал экспертизу и опрашивал свидетелей, большинство из которых уже успело испариться, ночами читал и перечитывал, увы, крайне немногочисленные документы. Ничего не происходило. Никакого крюка из сугроба не торчало – ледяная пустыня.
Осенью должна была быть серьезная проверка, и пришлось оставить серийника, чтобы заняться более свежими, но значительно менее важными – по мнению Андрея –делами.
