– Это еще что? – поинтересовался он.
– А ты посмотри внимательнее.
Старший лейтенант бегло просмотрел распечатки, изменился в лице, потом еще раз стал читать, уже более вдумчиво. Виктор с Лимой переглянулись, Иван просто смотрел на офицера и не отводил от него пристального взгляда. Никто из них не понимал, что происходит.
– А скажите мне, Олимпия Юрьевна, как давно Вы знакомы с этими молодыми людьми? – задал он неожиданный вопрос.
– С которыми? – уточнила она и непонимающе уставилась на него
– С теми, которые взломали замки Вашей квартиры. – В голосе милиционера уже явно слышалось не только раздражение, но и недоверие.
Девушка пожала плечами. Она несколько раз уже говорила, что эти люди ей не знакомы. Неужели придется по тысячному разу повторять все снова?
– Я не знаю их.
– Вы уверены?
– Абсолютно. – И тут же, не удержавшись, зевнула.
– Слушай, Володь, ну объясни ты наконец, что ты от Лимы хочешь? Мы же уже сто раз тебе все рассказали! – вмешался Панов.
– А то, – повысил голос мужчина, – что ваши «друзья» числятся в розыске. Слышишь, Вить, в розыске, причем не абы каком, а всероссийском! Их подозревают в убийствах, грабежах, мошенничестве и бандитских налетах.
Если бы не сидела, Лима бы точно упала, в этом она не сомневалась. Потрясение было такой силы, что казалось, вышибло из нее дух. Нет, она, конечно, понимала, что не мальчики из церковного хора ворвались к ней в дом и не сиамские котята, но чтобы все было настолько плохо!.. Страшно было даже подумать, что эти люди могли с ней сделать… Хотя Леднев в свое время тоже грозился ее пытать. Вот только смог бы? Эти-то точно смогли бы. Ой, мамочка, когда же это все закончится?
– И при чем тут я? – осторожно, неуверенно спросила девушка.
– Я хотел спросить Вас о том же, – кивнул старший лейтенант и как-то нехорошо улыбнулся, уголком рта, с прищуром глядя на нее. – Вы обычная среднестатистическая девушка, как пытались меня убедить, живете тихой размеренной жизнью, так с какого перепугу к Вам вдруг вламываются такие отморозки? Хотите сказать, случайно?
Лима потерла руками ноющие виски. Ей очень хотелось домой, на диванчик, выключить звонок и домофон, и чтобы хотя бы сутки ее никто не трогал.
– Я уже рассказывала Вам эту совершенно бредовую историю про какую-то потерянную голову, – устало сказала она, даже не пытаясь скрыть написанные на лице эмоции: страха, растерянности, недоумения. – Я подозреваю, что это может быть как-то связано с бандитскими разборками или боевыми действиями на Кавказе, у нас же не отрезают головы врагам или конкурентам.
– А Вы откуда знаете, как оно бывает «у нас»? – осведомился оперуполномоченный. – Вы же сказали, что ни с чем таким не связаны.
– Да не связана я! Вы меня видите вообще? Я похожа на боевика? Или на исламского террориста?
Мужчина смотрел на нее этим своим пронизывающим взглядом, чуть прищурив глаза и склонив голову набок, и Лима вдруг почувствовала, что он ей верит, но почему-то не хочет показывать этого. Похоже, ее реакции и поведение вполне вписывались в концепцию того, что обычная девушка панически боится всего, что связано с исламскими террористами, войной на Кавказе и прочими ужасами, такими далекими от ее обычной, ничем не примечательной жизни.
В конце концов их отпустили, пообещав на днях еще вызвать для дальнейших уточнений, если всплывут какие-то новые подробности, касающиеся задержанных. Правда, ни Лима, ни Иван, ни Виктор не понимали, как могут помочь в этом случае, но рады были уже тому, что долгая, нескончаемая ночь наконец завершалась и можно было попробовать хоть немного поспать, тем более что оба мужчины должны были еще выйти на работу.
