– Вы говорите о реке – какая это река?
– Волга. Ты видала Волгу?
– Нет, никогда. Видела Сухону.
– Сухона, кажется, на севере. Там я не бывала. А вот Волгу навидалась вдоволь – мы часто катались на тройке вдоль берега.
Старуха замолкала, шевелила губами.
– Бывали мы и в Москве, и в Петербурге… Ты говоришь, что ты из Петербурга, но ты ничего не помнишь. А я помню величественный Зимний дворец, и Царское село, аллеи… И Москву помню на Масленицу, звон колоколов, тройки, снег хрустел под ногами…
Наталья Павловна была совсем одинока. Горничная Амалия шепотом рассказала Анюте, что старуха растеряла всех своих близких, кого-то убили, кто-то бежал за границу, а она в результате мытарств осела в Эстонии.
Проходили три часа, Анюта прощалась и бежала домой. Было уже светло, но тетя Лидия все равно сердилась:
– Я велю тебе ездить на трамвае!
– Но, тетя Лидия, – весело возражала Анюта, – так я дышу воздухом, гуляю и тренируюсь. Трамвай менее полезен для здоровья…
Летом учебы не было, и Наталья Павловна попросила Анюту оставаться у нее подольше:
– Платить тебе больше я не смогу, мои деньги подходят к концу. Но ты можешь приходить к завтраку.
– Я поговорю с тетей Лидией, – пообещала Анюта.
– Надеюсь, она позволит тебе. Мои дни, кажется, сочтены. Не хочется провести остаток жизни в одиночестве…
Вопреки своим словам, чувствовала Наталья Павловна себя неплохо. Амалия выносила ей в сад кресло, и старуха проводила на воздухе целый день. Как-то раз Анюта обнаружила в прихожей кресло на колесиках. Они с Амалией усадили туда старуху и повезли ее на пляж, и потом уж пришлось делать это каждый день. Амалия помогала привезти кресло, а потом уходила. Анюта расстила покрывало и падала на песок:
– Будем читать?
– Нет, моя девочка, – задумчиво говорила старуха, не сводя глаз с моря, – я посмотрю на волны.
Анюта открывала книжку и читала про себя. Книг у Натальи Павловны было немного, Анюта записалась в библиотеку, где брала и жадно проглатывала русские книги.
Кадри как-то попробовала почитать Толстого, Достоевского, но сразу откладывала книги:
– Не могу! Скучища! На ста страницах описан дуб, невозможно!
– Ты бы читала побольше, твой русский язык очень беден, – спокойно говорила тетя Лидия.
– Меня понимают, мамочка, и этого достаточно. Ведь я же не буду учителем словестности!
– Кем же ты будешь?
Кадри корчила Анюте смешные рожи. Ее планы менялись каждый день – она собиралась стать то врачом, то инженером, то изучать географию.
Наступила осень, и в один дождливый день Анюта узнала, что ее услуги больше не потребуются – Наталья Павловна умерла.
Она умерла тихо, во сне, просто уснула и не проснулась – об этом Анюте рассказала Амалия. Она же занималась и похоронами. На скромном погребении присутствовали только Анюта с тетей Лидией и две ветхие старухи.
Через несколько дней после похорон Анюте пришла телеграмма: Амалия просила ее зайти в дом Натальи Павловны.
– Я разбираю вещи, – сказала она, когда Анюта переступила порог, – хозяева уже нашли новых жильцов. Барыня держала деньги в банке, все они завещаны сиротскому приюту. Мне оставлена домашняя утварь, белье, посуда. Тут у барыни какие-то бумаги, можешь быть, посмотришь? Я не умею по-русски.
Анюта кивнула и села перед деревянным ящиком. Ничего особенного – счета, переписка с владельцем дома, списки необходимых покупок.
– Нет, пожалуй, тут все можно выбросить, – сказала она, – больше ничего не было? Ни фотографий, ни писем?
