Сестры Мао - страница 55

– Я хочу рассказать вам, как я провела эту ночь, – сказала Чжан Юфэн.

– Что случилось ночью?

– Ничего такого, чего не случается каждую ночь, командир. Для меня это была обычная ночь, в которую у меня не было ни мгновения, чтобы отдохнуть. Как вы знаете, я должна оставаться у кровати Председателя, пока он не заснет. Я единственная, кого он терпит. Он отказывается оставаться с кем-то… – Вы жалуетесь, сестра Чжан?

– …другим. Когда он лежит, ему трудно дышать, поэтому он должен лежать на боку. Когда ему надоедает, а перевернуться он не может, он просит помочь ему встать на ноги и пройтись по комнате…

– Вы в самом привилегированном положении.

– …я ему нужна в качестве костыля. Когда он хочет есть, я должна кормить его куриным бульоном…

– Самым привилегированным в Китае.

– …с ложки. Конечно, глотать ему трудно, и бульон часто проливается, а значит, надо менять пижаму. Когда он хочет опорожниться, и я должна держать его, пока он это делает, и подтирать…

– Хватит!

Чжан Юфэн замолчала.

Цзян Цин взяла чашку с чаем и сделала глоток.

– Вы преувеличиваете, сестра Чжан, – сказала она, поставив чашку на стол. – Вы говорите о Председателе. Одного тона достаточно, чтобы вас арестовать.

Чжан Юфэн тщательно контролировала себя, чтобы не выдать огорчения:

– Нашего Великого Вождя любят во всем мире, но никто не любит его так, как я. Никто не сделал для него столько, сколько я.

– Вы так думаете?

– Это факт.

Цзян Цин поджала губы и закрыла глаза. В ее жизни был один только Мао. Служа ему, она избавилась от индивидуализма, как осенний ветер избавляется от опавших листьев, и теперь она стала никем. Она согласилась быть никем. Существовал только он. Он может потребовать от меня чего угодно. Истина моей жизни – не во мне, а в нем.

– Сестра Чжан, – сказала она, вновь открыв глаза. – Прошу вас прекратить этот разговор, я не могу больше этого слышать, я не хочу разговаривать с вами о нем.

– В таком случае я ограничусь следующим.

С лица Чжан Юфэн исчезла маска, и оно стало куда менее чистым и гладким.

– Я, Чжан Юфэн, была избрана присматривать за Председателем и, следовательно, я, Чжан Юфэн…

Она положила руку на грудь и трижды по ней постучала.

– …решаю, что для него лучше. Стоило огромных усилий избавить Председателя от болей и привести его в состояние, в котором он может отдохнуть. Я приказала медицинскому персоналу не беспокоить его, и я должна попросить вас тоже уважать этот приказ.

Цзян Цин позволила себе пристально рассмотреть Чжан Юфэн. Темная приятная кожа. Выразительные глаза. Широкие черты лица. Хорошо очерченный нос. Кожаные туфли. Четыре кармана на униформе. Плоская грудь. Плечи сгорблены, как будто она пытается скрыться от пристального взгляда толпы; сутулость женщины, за которой наблюдают.

– Все, что находится в руках Председателя… – ее тонкие губы снова зашевелились, – …находится и в моих руках. Не стесняйтесь рассказать мне о своем деле, командир, и я прослежу, чтобы оно до него дошло. Зачем вы пришли сегодня?

На мгновение Цзян Цин увидела в Чжан Юфэн себя, увидела в ней свое искаженное отражение, которое ее взволновало и смутило. Чжан наложилась на Цзян, а Цзян – на Чжан; она не могла почувствовать себя отдельной. Все, что делало ее собой, вдруг исчезло, и на мгновение она превратилась в двух крайне одиноких людей. «Мы страдаем, – подумала она, – но рассказать об этом некому».

– Сестра Чжан…