Петровский выключил телевизор и запустил пультом через всю комнату. Тот ударился в стену и разбился вдребезги. Он лишь вновь фыркнул, глядя на это.
И в эту секунду лежавший на кровати телефон ожил. Не помня себя, Петровский бросился к нему. Черт, завалился под одеяло… где же? Ведь он точно знал, кто звонил… нельзя не ответить! На его лице впервые за долгое время появилась улыбка…
Он взял сотовый в руки и посмотрел на дисплей. Нет, это была не Марина. Номер был сохранен в справочнике, как «Сервис». И он хорошо знал, кто это был. Алан.
Петровский взял телефон в руку и, встав с кровати, прошелся по комнате, тупо глядя на дисплей. Бывший «деловой партнер» продолжал настойчиво звонить. Нет, игнорировать и скрываться было не в его правилах. Петровский выдохнул и нажал «ответ».
– Да! – выпалил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно более грубо и безразлично.
– Здравствуй, Костя! – Алана он узнал сразу. Да и кто еще мог звонить с его телефона…
– Здорово, коли не шутишь! – с насмешкой заявил Петровский, вновь нащупывая на тумбочке сигареты, – номер-то я не успел сменить…
Он нашел необходимое и, взяв пачку, направился на балкон.
– Разговор, Костя, будет коротким, – начал Алан железным тоном, – за тобой косяк, Костя, и очень серьезный…
– Это за мной-то? – Петровский чиркнул зажигалкой и криво ухмыльнулся, забыв, что Алан его не видит, – не ты ли пытался напарить меня, мой драгоценный друг?
Только на балконе он почувствовал, что снаружи было и впрямь очень холодно. В небе, выписывая в воздухе причудливые пируэты, плясали снежинки, сменив собой позавчерашние капли дождя. Температура явно упала далеко под отметку «нуль».
– Костя, ты оскорбил меня на моей земле, в присутствии моих близких… – начал Алан.
– То есть, если бы я навалял тебе на нейтральной территории тет-а-тет, претензий бы не было? – с издевкой спросил Петровский.
– Не смей издеваться, Костя, ты не в том положении! – злобно проговорил Алан.
– Да ну? – фыркнул Петровский, выпустив дым на улицу, – хочешь, расскажу, чем я занимался в последнее время? Бухал, гулял, ночью вот некисло потрахался… друг, да у меня все прекрасно, чего и тебе желаю! – насмешливо заявил он.
– В общем, так! – Алан рассвирепел, – мне надоели твои шуточки, Костя! Я дам тебе только один шанс! Чтобы ты знал: такие оскорбления принято смывать кровью! Но я деловой человек, поэтому, несмотря на твою дерзость, сделаю тебе предложение!..
– Да ты что! – фальшиво обрадовался Петровский, – не под венец, надеюсь? Ты учти, я не из этих…
– Закрой свой поганый рот и слушай! – рявкнул Алан, выйдя из себя окончательно, – ты совсем охренел, малец! Ты растерял и уважение и страх! Но я напомню тебе, что это такое!
– Уже боюсь… – произнес Петровский.
– Ты отдаешь машину, которую вы привозили! – продолжил Алан, проигнорировав очередную остроту в свой адрес, – а я забываю, что мы когда-либо виделись, забываю твою наглость и твою рожу! А если нет, я заставлю тебя вспомнить о том, что ты давно умудрился забыть…
– Звучит жутковато! – Петровский швырнул сигарету в балконное окно, – то есть, оцениваешь свое разбитое лицо в два с лишним лимона, с учетом издержек… дороговато получается, Аланчик!
– Я тебе не Аланчик, сопля! – завопил тот, чем вызвал издевательский хохот Петровского, – лучше бы тебе не играть со мной, слышишь меня, ублюдок? Я тебя…
Петровский убрал трубку от уха и, дождавшись, пока поток ругательств иссякнет, сказал:
