- Я видел, - отозвался воин, к которому бросилась рыжая тень. - Ты его знаешь.
Снова повисла тишина. Сильвия нервно рвала истрепавшийся рукав робы.
- Позволь мне... Позволь переговорить с ним! - выдохнула пленница.
По шатру прокатился ропот. Конунг долго молчал, явно сомневаясь. Сильвия продолжила.
- Мой народ боится смерти.
- Но не ты, - молодой конунг повернулся к пленнице. Сильвия пожала плечами, не зная, что ответить. Зачем бояться того, что уже случилось.
- Вы ведь ничего не теряете, - робко заметила Сильвия. В подтверждение слов она посмотрела на мертвого мальчика, так и лежавшего посреди шатра.
- Хорошо.
Сильвию отвели в маленький шатер, холодную робу рабыни велели поменять на нарядное, праздничное платье степнячки.
Сильвия так нервничала, что не могла самостоятельно одеться. Тысячи слов, мыслей, фраз комом лепились друг на друга.
Когда она вышла, к ней подвели белую кобылу. Сильвия попробовала взобраться в нарядное седло, но у нее не получилось. Неожиданно ей помогли, сам конунг подсадил. На вельму он не смотрел, но вожжи вложил прямо в руки, передавая с жестом и живое тепло. Потом отвернулся и ушел. Лошадь сама пошла вперед, унося всадницу.
Забрезжил рассвет, он ало-розовыми лучами разгонял туман, но солнце быстро спряталось за тяжелыми облаками. Наст начал таять, с земли поднимался пар. Мир затягивало серой дымкой. Тысяча слов и мыслей обратились в звенящую пустоту, тонущую в молочном тумане.
Оцепеневшая Сильвия вздрогнула. Ее лошадь остановилась в двадцати метрах от строя. Серебристые латы прятали и коней, и всадников. Шлемы скрывали лица. Сильвия едва осознавала реальность, глядя на прекрасных небесных великанов, словно рожденных белым туманом.
Неужели...? Старшие? Настоящие! Как в сказках!
Звон в ушах нарастал, и мир потемнел. Она закрыла глаза, стараясь не упасть от головокружения и уже не видела ни восьминогого коня подъехавшего всадника, ни тонких серебристых доспехов.
Неожиданно что-то холодное коснулось щеки, она очнулась. Тонкое лезвие плавно подцепило височную подвеску наряда степнячки, от чего жемчужинки мягко перестукнулись. Воин, чьего лица она не видела, резко посмотрел за спину Сильвии, куда-то в густой туман. Потом снова повернулся к всаднице. Лезвие блеснуло, Сильвия инстинктивно спрятала лицо за руками. Удар пришелся по нефриловому браслету, разбивая его. Воин резко отшатнулся и замер.
На секунду все замерло. Сильвия увидела, что он едва не отбросил меч, но это было уже не важно.
- Уходи! - одними губами прошептала всадница, чувствуя, как по лицу ручьями бегут слезы. - Убирайся!
Прорычала она сквозь них.
Воин секунду смотрел на нее, потом резко развернул коня. Воины расступились, пропуская скачущего. Потом и они развернулись, через минуту поле опустело.
Лошадь Сильвии сама понесла всадницу назад. Но всадница этого уже не чувствовала.
Она не помнила, как ее привели обратно в светелку с плачущей Алией. Как та снова долго пела мечущейся в бреду вельме колыбельные и отпаивала теплым кобыльим молоком».
Нора резко проснулась, через два вдоха ее скрутил приступ тошноты и чудовищная головная боль. Так вот чьи сны она видела! Оли успела вовремя, Темная Фея заботливо убрала взмокшие пряди со лба, потом лучезарно улыбнулась.
-Моя Рея! Неужели?! - Нора счастливо улыбнулась в ответ, но новый приступ заставил повременить с проявлением радости.
