Сел он перед картой. Смотрит, едет каюр по тундре на собачьей упряжке. Стал ему Петрович свою жизнь рассказывать: про стыд и про гордость, смешное и страшное, а каюр едет себе да едет, не слышит его.
А Синичкин мудрствует: «Вот ты представь: если сначала не было ничего, только море да море. Летел через море Кутх. Никто ж не знал, что он великий и что его как-то зовут. Получается, он сам себя провозгласил великим. Так и я могу себя провозгласить. Кто мне помешает? Ну, поймал Кутх рыбу, положил ее поперек моря, чтобы сделалась земля. А люди там как завелись? Только представь, я, когда еще не был замом, как-то в холодильнике кашу забыл. Так там знаешь, что завелось? Знаешь?»
Петрович сплюнул от переизбытка эмоций, а каюр и ухом не ведет, продолжает свой путь. Бегут собаки, скоро уже и селение.
– Что это я о грустном? Давай я тебе, горемыке, салют покажу. Видел ты когда-нибудь салют? – решил Юрий осчастливить охотника. Полез в сундук, что открыл давеча, достал оттуда порошок с надписью «Шепот звезд» да сыпанул щедрой рукой на всю карту.
Засияло, заискрило над картой. Будто бриллианты рассыпались.
Народ повыскакивал на улицу поглядеть на такое чудо. Да и у самого Синичкина от восторга дыхание перехватило. Аж все слова торжественные забыл, что сказать собирался.
В книжке со сказками северных народов упоминалась одна старинная легенда о том, как девчушка по имени Яляне спасла олененка, вытащила из воды, когда разлились по весне холодные быстрые реки. Когда олененок подрос и пришло время ему уйти, девочка никак не хотела с ним расставаться. Тогда смастерила она особую узорчатую сбрую, украсила рога яркими лентами, и прикрепила нарты, и сама в них уселась.
Олень оттолкнулся от земли, взмыл ввысь. Ленточки заполыхали в небе разноцветными полосами, а сам олень засветился серебром. Теперь каждый раз, когда люди видели северное сияние, говорили, что это Яляне катается по небу на своем волшебном олене. Увидеть северное сияние и ныне считается хорошей приметой, благословением богов за добрые дела мирных людей.
Залюбовались люди сиянием. Восславили доброго Кутха.
Синичкин аж засмущался: «Ну, право, не стоит. Я это случайно. Но я рад, очень рад».
На этой счастливой ноте сон его сморил. С того дня больше не грезилась ему слава всемирно известного изобретателя. Потому как сколько эликсиры не изобретай, только шило и получается.
Наутро Юрий Петрович страдал. Каким бы волшебным ни был изобретенный эликсир, а голова болела как от простого, не волшебного и весьма сомнительного. Вспышками боли вспоминались ему вспышки салюта.
Пошарил Синичкин в сундуке у Кутха, поискал лекарство. Не нашел. Обмотал голову мокрым полотенцем и улегся страдать.
Вспомнилась ему одна история. По лейтенантству дело было. Стояли тогда на рейде у одного известного русского острова. Чтобы чем-то себя занять на межвахте, ну, помимо изучения устава и технической части корабля, ребята соорудили небольшие краболовки из проволоки и мелкоячеистой сетки. Настоящие королевские крабы попадались редко. Чаще креветка, крабики-волосатики и морские звезды. Креветок собирали в ведро, чтоб сварить. Крабчат отпускали. А звезд, если попадались парой, укладывали на плечи поймавшему, как бы он ни сопротивлялся. Развлекались как могли.
И вот зацепляется за краболовку интересная раковина. Фигурная, большая. В мультфильмах такие раковины любят рисовать. Внутри моллюск просматривается. Показали коку.
