Я бросила ключи на столик у двери, вынула наушники, стянула теплые кеды и, все еще тяжело дыша после пробежки, побрела в ванную. Как страшный сон, вспоминались тюремные прогулки в каменной клетке двора. Маленькие площадки камер не располагали к тренировкам с интенсивным движением, но выручала йога и статичные силовые упражнения. В спортзал водили раз в месяц, да и то при условии хорошего поведения, чем я не отличалась. Движение – как же мне его не хватало.
Лесогорск встретил двадцатиградусными морозами в ноябре, но я все равно заставила себя бегать два раза в день – утром по району, вечером ездила на стадион в другой конец города и возвращалась уже пешком. Грач не солгал. Город был той еще дырой, но после камеры я чувствовала себя в раю. Возможно, через полгода душа запросит большей свободы, ведь я понимала, что одно заточение сменили на другое – с повышенным комфортом, но прошла неделя с моего заселения в однушку, выбранную агентством, и я все еще пребывала в эйфории.
Квартира находилась в спальном районе, в пятиэтажной хрущевке, в меру разбитая, но хотя бы без насекомых или плесени в ванной. В моей жизни было столько «убежищ», что все они казались на одной лицо с разницей в стилях, местоположении и стоимости убранства. Пожила и в дешевых, и в богатых интерьерах, но ни разу в настоящем доме. В настоящем доме должны быть живые цветы, кот или рыбки в аквариуме – то, что являлось недостижимой роскошью лично для Ведьмы, которая всегда была на работе. Даже тюрьма не смогла отучить меня от рабочих мыслей. Вряд ли что-то изменится в моем ближайшем будущем. Ни кота, ни кактус в новой квартире я заводить не рискнула. Грач врал, как дышал. Никто не оставит меня здесь на целый год в покое. Свободу придется отрабатывать, и эта мысль засела во мне болезненной занозой. Ведь возвращаться в прошлое я не хотела.
Итак, меня встретили большая кровать с чистым бельем (которое я все равно несколько раз перестирала), мягкое кресло у окна, пустой книжный шкаф, маленькая уютная кухня с двумя табуретками и круглым столом, а также холодильник, в котором кто-то заботливый оставил масло, сыр и хлеб – все просроченное, что говорило о том, что моего прибытия ждали давно. Батареи грели исправно, с маленького балкона открывался вид на автостоянку и темную полосу леса, начинающуюся сразу за площадкой с машинами. За деревьями поднимались горы. Все правильно, я же в Лесогорске. В городе уже выпадал снег. С трассы его убрали, а на тротуарах, по всем правилам, он превратился в наледь, которую дворники будут долбить, наверное, в феврале.
Следящие «жучки» я обнаружила сразу, один в прихожей, другой на кухне – как-то слишком скромно, но, возможно, моя персона не стоила больших усилий. Трогать их я не стала и, вообще, решила не нарываться и не привлекать внимание. Меня также снабдили телевизором и ноутбуком с оплаченным интернетом – судя по всему, через него со мной и свяжутся, когда придет время. Зная, что каждое движение в сети будет отслежено, я для вида сделала закладки в браузере на новостных сайтах, и на том отношения с ноутбуком и интернетом завязала.
Зато познакомилась с местными магазинами, которых в районе было целых два – один продуктовый, он назывался «Еда и водка», второй – алкомаркет от известной сети. Кто бы сомневался, эти даже в тундре торговые точки имеют. Меня, разумеется, сразу заприметили местные бабки, и, чтобы избежать нежелательных сплетен, я придумала слезливую историю, которую и выдала одной старушке – мы с ней оказались соседками. На следующее утро со мной здоровалась вся скамейка у подъезда. В их глазах я стала пусть и глупой, но преданной женой, которая, не выдержав разлуки с мужем, переехала поближе туда, где он работал вахтовым методом на лесопилке. С моих слов, встреча должна была состояться со дня на день. Недалеко от Лесогорска, действительно, работала частная лесопильная компания, которая собирала рабочих со всей страны.
