– Брат Хенрик, – говорили они, – у меня болит голова. У тебя есть что-нибудь?
– Брат Хенрик, у меня рана, которая не заживает. Может чем-нибудь помазать?
– Брат Хенрик, у меня кашель, который не проходит. Может есть какие хорошие травы?
Хенрик отвечал на их вопросы, используя знания, которые он получил от брата Готфрида. Он готовил настойки из ромашки и мяты, мази из подорожника и мёда, отвары из коры дуба и ивы. Он лечил не только тела, но и души, слушая исповеди тех, кто приходил к нему за помощью.
Постепенно он стал незаменимым. Его келья превратилась в место, куда приходили не только за лекарствами, но и за советом, за утешением, за надеждой. Он стал наследником брата Готфрида не только в знаниях, но и в роли, которую тот играл в монастыре.
Но Хенрик не чувствовал себя готовым к этому. Он знал, что его знания всё ещё поверхностны, что он лишь ученик, который пытается идти по стопам учителя. Каждый раз, когда он готовил лекарство или давал совет, он вспоминал брата Готфрида и задавался вопросом: "А что бы он сделал на моём месте?"
Однако монастырь не давал ему времени на сомнения. Жизнь шла своим чередом, и Хенрик, хочет он того или нет, стал главным аптекарем. Его келья, с её запахами трав и книг, стала местом, где наука и вера переплетались воедино. И хотя он всё ещё чувствовал себя учеником, монахи видели в нём учителя.
3
В монастыре Святой Марии Магдалены (в просторечии – Бургклостер) всё шло своим чередом. Брат Хенрик, уже привыкший к своей роли главного аптекаря, проводил дни в келье, окружённый книгами, склянками и запахами трав. Его жизнь была размеренной и предсказуемой: утренняя молитва, работа в саду, где он выращивал лекарственные растения, приготовление настоек и мазей для монахов и горожан, которые приходили к нему за помощью. Он чувствовал себя на своём месте, зная, что его труд приносит пользу.
Но однажды утром всё изменилось. Настоятель монастыря, отец Бернхард, человек набожный, настоятель по-призванию, а не ради карьеры, не пришёл на утреннюю молитву. Это было необычно – отец Бернхард никогда не пропускал службу. Когда монахи начали беспокоиться, брат Хенрик отправился в его келью, чтобы узнать, что случилось.
Он нашёл настоятеля лежащим на кровати, бледным и покрытым потом. Отец Бернхард жаловался на сильные боли в животе, тошноту и слабость. Его обычно громкий и уверенный голос теперь звучал слабо и прерывисто.
– Брат Хенрик, – прошептал он, – я не могу встать. Что со мной?
Хенрик сразу понял, что это не обычная болезнь. Он осмотрел настоятеля, задавая вопросы о его симптомах и привычках. Боль была острой, сосредоточенной в нижней части живота, и сопровождалась лихорадкой. Хенрик знал, что такие симптомы могут указывать на серьёзное заболевание, возможно, даже на заворот кишок.
Он приготовил отвар из ромашки и мяты, чтобы успокоить боль, и сделал компресс из подорожника, чтобы снять воспаление. Но, несмотря на все его усилия, состояние настоятеля не улучшалось. Наоборот, к вечеру ему стало хуже.
Монахи начали беспокоиться. Отец Бернхард был не только их настоятелем, но и духовным лидером, человеком, который держал монастырь в порядке. Его болезнь стала испытанием для всех, но особенно для Хенрика. Он чувствовал, как тяжесть ответственности давит на него. Если он не сможет помочь настоятелю, это будет не только его личным поражением, но и ударом по репутации монастыря.
