– Снимайте плащ.
– Глеб…
– Я все понял. А теперь снимайте плащ и идемте обратно к столу. Мы с Сергеем мужики умные.
Звучало это, конечно, очень… успокаивающе.
– Ничего себе сексодром!
Мы разглядывали спальню, которую Глеб определил под “девичью”. Галочка со знанием дела подпрыгивала на кровати, я просто бродила, открыв рот, туда-сюда, дотрагиваясь до стен, штор, мебели, кровати. Мимоходом приоткрыла ящик прикроватной тумбочки, заглянула и быстро задвинула. А ты что ожидала там увидеть? Сказки Андерсена?
В дверь постучали.
– Войдите! – радостно вскричала Галочка. Заглянул Глеб.
– Не спите? Полотенца и халаты в ванной. Зубные щетки в шкафчике. Если что-то еще будет нужно…
– Да, Глеб, я хотела спросить… – Галочка махом оказалась возле двери, шагнула, увлекая хозяина в коридор. Как это она быстро опустила “вы” и отчество… Я весь вечер на этом спотыкалась. Я оглянулась со вздохом. Ну что, умываться и спать? И какого лешего осталась? Людям только мешаю… Вернулась напевавшая Галочка, взяла сумочку и пошла в ванную. Так, это наверняка надолго, я пока полежу…
Среди ночи жутко захотелось пить – объелась соленого. Я посидела на кровати, прислушиваясь. Сквозь плотные шторы пробивался шорох не прекращавшегося дождя и сочился слабый свет фонаря. Тихо посапывала Галка. Из комнаты “мальчиков” доносился чей-то звучный храп. Ну ладно. Я натянула свитер и, утопая подошвами в ворсе, двинулась в ночной поход. Падающий откуда-то неяркий свет – ночник? – не дал мне заблудиться. Я посидела в туалете, разглядывая потолок – со шваброй в руке не допрыгнешь… Так, а здесь, кажется, нужно завернуть налево и будет кухня. Я завернула налево и вросла в пол.
На кухне, удобно устроившись на низком диванчике под мягким светом лампы, сидел Глеб и с карандашом в руке изучал какой-то журнал. Он поднял голову, молча посмотрел на меня. Чувствуя себя ужасно неловко, я пробормотала:
– Я… пить…
И еще пару раз для верности махнула рукой в сторону раковины, словно он был глухонемым или иностранцем. Глеб мягко поднялся, налил стакан воды из белого матового кувшина. Пока он это проделывал, я спешно пыталась натянуть на колени свитер – он всегда казался мне длинноватым, но не теперь… Глеб протянул мне стакан, не трогаясь с места. Пришлось все-таки перешагнуть порог кухни. Пока я пила, Глеб прислонился спиной к столу. Я скосила глаз – он смотрел на стакан, будто считал глотки. Я немедленно поперхнулась, закашлялась и зажала себе рот, услышав, как в соседней комнате смолк храп Бурова. Кивая и утирая выступившие слезы, вернула стакан Глебу.
– Спасибо, – и остро ощущая его взгляд, отправилась вон. Уже на пороге меня застиг голос Глеба.
– Наташа.
– А?
Он все еще держал стакан на ладони, словно взвешивал.
– Посидите со мной.
Я застряла на пороге. Глеб добавил, ставя стакан на стол:
– Если вы, конечно, не очень хотите спать.
Какой “спать”! Сна ни в одном глазу и он это видит. Сбежать сейчас – все равно что расписаться в трусости. Я молча повернулась и села на второй диванчик – через низкий стол от Глеба. Снова попыталась натянуть свитер на голые коленки. Глеб взял со своего места плед, передал мне.
– Спасибо.
Он открыл холодильник и уставился внутрь, похоже, пытаясь собраться с мыслями.
– Хотите чего-нибудь?
А как же! Удрать от тебя подальше.
– Нет.
– Может, конфеты будете?
Вот жук! Заметил, как я пожирала его конфеты. Трудно было не заметить…
