Рабу, видимо, не понравилось пристальное внимание торговца к его персоне, потому что он вдруг оскалился и негромко рыкнул, подобно дикому зверю. Мужчина отшатнулся.
– Дар, – строго произнесла девушка, не отрываясь от своего занятия, – веди себя прилично и прекрати пугать людей.
– Я буду вести себя прилично, когда этот слизняк перестанет на меня пялиться, – огрызнулся невольник.
– Да как ты смеешь обзывать меня слизняком, никчемная ящерица!? – От возмущения торговец позабыл о страхе, а лицо его покрылось красными пятнами от негодования.
– Дар. – Девушка сложила руки на груди, слегка натянув цепь, повернулась к рабу и приказала: – Извинись перед господином немедленно.
– Вот еще, – надменно фыркнул дракон. – Скорее небеса упадут на землю, чем я стану извиняться перед невеждами, что позволяют себе таращиться на меня, точно я цирковой уродец.
– Дар, – девушка повысила голос, а в глазах ее на мгновение мелькнула паника. – Ты извинишься. Сейчас же.
– Черта с два я стану извиняться, Тори! – вспылил раб, раздраженно мотнув головой, отчего она чуть не выпустила из рук цепь. – Я ему ничего дурного не сделал, просто стоял рядом с тобой тихонечко.
– Так и он ничего дурного не сделал! Смотреть на людей не запрещено! Что на тебя снова нашло?!
– Уважаемая леди, я вынужден просить вас отойти от моего прилавка, ваш раб пугает других покупателей, – упер руки в бока торговец, стараясь за напускной важностью спрятать страх перед рассвирепевшим драконом. Пусть обратиться в ящера он не сможет, но эта соплячка явно не помешает ему пустить в ход кулаки. – Коль не в силах с ним совладать, лучше и вовсе не выпускайте из дома. Негоже с диким зверьем среди добропорядочных горожан расхаживать. Сначала выдрессируйте как следует, а потом уж выгуливайте где пожелаете.
– Да как ты, червяк, смеешь говорить с ней в таком тоне?! – Невольник отшвырнул корзину с покупками в сторону, едва не прибив ей какого-то парнишку из толпы зевак, постепенно собирающихся вокруг. – Как смеешь называть меня зверьем?! – Стиснул кулаки и подошел ближе к прилавку, на тренированных предплечьях вздулись вены, желтые глаза вспыхнули ярче.
– Дар, пожалуйста, – взмолилась девушка, хватая своего раба за локоть, вместо того чтобы, как и положено, использовать плеть. – Ты же обещал быть паинькой.
– Я не стану это терпеть! – Невольник дернулся, сбрасывая ее руку.
Толпа возбужденно загудела, возмущенная такой дерзостью.
– Стража! – заорал торговец, пятясь, и, схватив с прилавка нож, которым ранее измельчал травы, направил его на раба. – Стража! Убивают!
– Да тебя и пальцем никто не тронул, трус поганый! Что ты несешь?! – продолжил напирать раб.
– Дариз, ради всего святого! Лу́на нас убьет, если мы затеем тут драку. Она же запретила тебе покидать замок. – Тория готова была разрыдаться от бессилия и мысленно костерила себя на чем свет стоит за то, что в очередной раз поддалась на уговоры Дариза и совершила глупость, выведя его в люди. – Она не потерпит…
– Что тут происходит? – Сквозь толпу к ним протиснулись трое стражников в бригантинах с мечами и топорами на поясе. – Госпожа, это ваш раб?
– Мой, – со вздохом кивнула Тория, крепче сжимая конец цепи, будто это могло хоть как-то помочь ей уберечь Дариза от наказания, которое он теперь, несомненно, понесет. – Прошу нас простить. Я сейчас же его уведу и заплачу достопочтенному господину торговцу за причиненные нами неудобства.
