Сгинувшее Время. Возрождение Жизни - страница 8

Все это Рэн знала от Проводников, которых отправила в каждый уголок Скрытого мира. Это было сделано не только ради слежки за Пустотой и ее прислужниками, но и ради обычных людей. Новоиспеченная Смерть чувствовала вину за те страдания, на которые обрекла человечество. Хотя, сколько бы раз Рэнла ни прокручивала в голове события того дня, когда погибли Отражения, она не видела иного способа сбежать от Алгода и Хьеллы. Если бы не решение призвать мертвых, от Богов ничего не осталось бы. А так в сердце теплилась какая-то надежда. Будучи не в силах загнать мертвых обратно, Рэн решила дать тела Проводникам, но не могла обеспечить им бесконечный запас магии, потому велела помогать лишь тем, кто готов щедро платить. Так, играя роль алчных и безразличных к чужим бедам Падальщиков, слуги Рэн стали ближе к наместникам Пустоты, которые нанимали их для защиты поселений, и могли бережно черпать божественную магию из скудного резерва своей госпожи, не распаляясь на спасение всех без разбора. Ситуацию это не сильно поправило, но лучше уж так, чем полное бездействие. Этим Рэн себя и утешала, в глубине души не переставая корить за слабость и необходимость скрываться вот уже одиннадцать лет.

Сегодня к обычным тревогам добавился страх за жизнь Дариза. Если бы не мальчишка-слуга, которому Логан приплачивал, чтобы тот не спускал глаз с госпожи Тории и ее раба, все закончилось бы трагедией. Но даже так Рэн с Логаном едва успели. Они были за стеной, когда их нашел мальчик: выслеживали одержимых, замеченных стражей накануне. У Рэн чуть не остановилось сердце, пока они неслись на базарную площадь. Никогда прежде она не желала придушить Дариза вместе с его ненаглядной Торией так, как сейчас.

Впрочем, на Торию злиться было бесполезно. Сколько Рэн не убеждала ее быть тверже, она все равно потакала Даризу, жалела и защищала его. Аналогично вел себя и братец. Рэн была уверена, что эти двое уже давно влюблены друг в друга, и искренне не понимала, отчего так упорно не желают стать парой, день за днем продолжая играть в дружбу. Тории исполнилось двадцать шесть три месяца назад. Она сильно похорошела за последние годы, стала смелее и увереннее в себе, больше не вспоминала своего Морая и ходила за Даризом хвостиком. Правда, принцесса чуть не лишилась чувств от смущения, когда Рэн объявила, что она будет исполнять роль его госпожи. Дариз в тот день хоть и был расстроен необходимостью притворяться рабом и надеть ошейник, не смог скрыть хитрого, довольного блеска в глазах, поняв, что отныне ночевать будет в одних покоях с Торией.

Крайний замок, где они сейчас проживали, был небольшим в сравнении с Белым замком или замком Рокласд, потому лишних комнат в нем не нашлось. «Почетным гостям» и без того отдали целую башню в правом крыле. А так как Дариз являлся личным рабом Тории и не работал с остальными слугами, обслуживая обитателей этого места, то и спать ему надлежало отдельно от невольников, что ниже его по статусу. Так и оказался он в постели своей бывшей невесты, как иногда в шутку ее называл, чтобы подразнить. Рэн с Логаном долго хохотали, узнав, что с месяц Дариз спал на полу. И только когда Тория убедилась, что чести ее ничто не грозит, ему было дозволено делить с ней кровать.

Рэн часто благодарила судьбу за то, что ниспослала им Торию Ансоут. Без нее Дариз куда хуже справлялся бы со своим нынешним положением. Принцесса умела найти к нему подход, унять боль, которую причинял запертый в его теле дракон, и отогнать тяжелые мысли. Однако Тория по натуре была мягкой, излишне сострадательной, часто боялась ранить людей неосторожным словом или делом. Даже проведя подле Дариза одиннадцать лет, она не научилась сопротивляться его напору, видимо, совсем не подозревая, что если пожелает, то сможет вить из него веревки. Сегодня ее мягкотелость могла стоить им обоим жизни. Дариз плохо контролировал себя в последние месяцы, а Рэн совершила непростительную ошибку, понадеявшись на благоразумие Тории. Благо, Логан проявил дальновидность.