– Иди в жопу, – раздражённо парирует Илья, расстёгивая балахон и бросая его на пол. – Сам шуруй и выступай, если такой умный.
– Не. Так ездить по ушам только батя умел.
– Ну, вот и молчи.
– Ой, а мне показалось очень неплохо, – влезает в разговор Толик, поднимая одеяние проповедника. – Для первого раза очень даже не дурно. Просто нужно немножечко практики и станете прям как отец Филипп.
Илья бросает презрительный взгляд на откровенно заискивающего мужичка.
– Не могу я так, – говорит старший брат, расстроенным тоном, – на ходу сочинять дребедень про проклятья и апостолов, делая вид, что это охренеть какая мудрая мудрость. Я туда больше не выйду.
– Ну, ладно-ладно, ты так не горячись, – подбадривает младший, – да, первый блин комом. Но как-то же надо этих дурачков в узде держать. Лучше вести толпу, чем ждать пока она тебя растопчет.
– Да знаю я…
– Слушай, – снова говорит Денис, – что делать то будем?
– С чем? – переспрашивает Илья.
– Как с чем?.. С мразью той, которая отца порешила.
– Пока ничего. Пусть наш Комиссар Мегрэ разберётся. Глядишь и нароет чего.
– Ты серьезно? Этот придурок козюльку у себя в носу не найдёт. Спорим, он даже пистолетом пользоваться не умеет.
– Ну, хочешь, сам поищи.
– Что-то ты как-то слишком спокоен.
– В смысле?
– Ну, не знаю. Как будто и не произошло ничего. Как будто никого из близких накануне не замочили. Как будто тебя больше волнует, как с проповедей соскочить.
– А что мне, ходить плакать, волосы на яйцах рвать от горя?
– Ну, сказал бы что-нибудь? А то как батя умер ты, будто и забыл, что человечек был такой?
– Сказать что-нибудь? – Илья становится как никогда серьезным. – Ладно. Старый педофил получил по заслугам. Странно, что этого раньше не случилось. Так тебя устроит?
Челюсть Толика падает на пол от услышанного.
– Ух ты, как заговорил! – вскликивает Денис. – Круто-круто… Так чё, может тогда вообще никого искать и не надо?.. Простим героя?.. Он же такой подвиг совершил! Мир от такого мерзкого человека избавил!
– Не передёргивай! – рычит Илья. – И нечего тут обиженку строить. Ты и сам об отце всё прекрасно знаешь. А падла, что убила его, так или иначе свое получит. Сам лично как свинью выпотрошу.
– Ну-ну… – бурчит себе под нос Денис.
Младший разочарованно смотрит на старшего. Затем, качая головой, медленно уходит. Илья провожает его тяжёлым взглядом.
– Знаете что, – шёпотом обращается к новому проповеднику Толик, – я… я считаю вы правы. По поводу отца. Очень плохой был человек.
– Толик…
– Что, проповедник?
Дистрофик нагибается ещё ниже и, кажется, вот-вот поцелует Илье ботинки.
– Скройся.
Мужчина смотрит на задохлика так, будто собирается вырвать тому сердце. Толик понимает всё с полу слова и, испуганно кивнув, быстрыми шагами убегает из коридора в неизвестном направлении.
Поздний вечер.
– Всё, готово, – утомлённым голосом говорит Потап.
– Ой, спасибо ребята, – радостно произносит Антонина Георгиевна, – не знаю, как вас благодарить.
– Да ладно, ничего не нужно.
Потап и Лёва отходят от только что сооружённой палатки из куска брезента, найденного на свалке. Окидывают проделанную работу гордым взглядом.
– Вы прям мои спасители. А то пакеты рвутся всё время. Замучалась уже с ними. Сейчас, хоть потеплее по ночам будет.
– Ну да, ну да… – неуверенно говорит мужчина. – Обращайтесь, если что-то нужно будет.
В ответ однорукая старушка улыбается. Потоп и Лёва отходят в сторону.
