— Не пойман — не вор, — уголок его рта потянулся вверх.
— Ну, да...
Мы подъехали к дому, Давид медленно свернул в сторону гаража. Он припарковал машину и вышел первым. Открыв мою дверцу, подал руку, чтобы помочь мне выбраться. Я сделала шаг, выпрямилась и оказалась настолько близко к водителю, что сумела разглядеть крохотную родинку под бровью.
Мы стояли и смотрели друг другу в глаза.
— И много в вашей жизни такого, что вы хотите оберегать? — вперед мозга вел меня пьяный язык, пока я с упоением втягивала запах пряной туалетной воды Давида.
— Нет. Но у вас, Елена, почетное первое место, — не отводя взгляд, уверенно ответил он.
— О, как! Давид, это очень глупый подкат.
— Я таким не страдаю. Если мне нужно, я завоевываю.
От его слов я аж пошатнулась. Или это был алкоголь?
Его подкупающий запах, его смелый взгляд и губы, попробовать которые я захотела, подталкивали меня к глупому поступку все ближе.
«Критический минимум! — громко пищало у меня в мозгу. — Столкновение неизбежно!»
А уводить пьяный корабль «Елена» было некуда, расстояние все сокращалось, тепло парня было все ближе, я чувствовала его губами.
— Вы сами начали этот разговор, Елена. Я ведь молчал.
— И долго бы вы молчали?
— Честно? — он будто нарочно не отводил взгляд, чтобы я чувствовала кожей каждое слово, каждую букву, и утопала в его серых глазах.
— Хотелось бы честно.
— Максимум еще один день.
Давид не двигался с места, словно понимал все мои мысли. Он вел себя так, будто давал мне право выбора: или отодвинуть его и пройти, или сделать то, чего я так сильно хотела. И судя по тому, как стремительно расширялись его зрачки, это желание было обоюдным.
— К черту, — прошептала я и...
Так, стоп!
Это все чертово «Мартини» и неожиданное появление папы сбили меня тогда с толку. Я так быстро отпрянула от Давида, что ударилась о машину.
— Я вспомнила! — произнесла я вслух, а водитель, смотревший, как дождь заливает капот и лобовое стекло, аж напрягся.
— Что?
— Ты, — я указала на него, — поцеловал меня.
— А-а! Всего-то! Я уж думал, мало ли… утюг, молоко, пароль от аккаунта.
Я пристально смотрела на него, продолжая вспоминать, как он сам наклонился и поцеловал меня. Не я, а он!
— Это что-то меняет? — он ухмыльнулся, и коварная улыбочка тут же коснулась уголков его рта. — Ты так сильно хотела этого, что я боялся, как бы ты меня не сожрала. Поэтому пришлось действовать самому. Я привык держать все под контролем.
ДА НУ? Ну и подлец он, все-таки! Я, значит? Сожрать хотела?
— Знаешь что, контролер? Ты хоть представляешь, как я себя чувствовала после этого?
— И как же? — его наглые глаза заблестели.
— Виноватой! Я зареклась в тот день, что больше не пью! Я думала, что подставила тебя! Испугалась, что из-за моей глупости папа тебя уволит. А после промывания мозга, которое он мне устроил, я час сидела в своей комнате и вырисовывала разноцветными карандашами эти дебильные тонкие контуры в антистресс-раскраске. Вот, до чего ты меня довел! Да я почти всю книжку в клочья разорвала, потому что хрень полная этот анти-стресс!
— Невосполнимый моральный ущерб, — цокнул Давид и громко рассмеялся. — Подожди, ты больше не пьешь после того случая?
— Представь себе! Потому что я решила, что из-за моих выходок никто не должен страдать.
Он странно посмотрел на меня и задумался. Потом нахмурился так сильно, что на его лбу вырисовалась глубокая морщина.
