Сгусток Отроков - страница 47

– Мэллори – твоя знакомая?

– Мимолетная, из общей тусовки. После того случая – виделись редко, пересекались тут и там. Я училась на врача, она дальше шаляй-валяем занималась.

– В данный момент – мы где?

– На это собрание пришла тогда посмотреть, что за кипишь, о чем в университете, даже на выпускном году, так болтают.

– Так о чем?.. Можно звук вернуть?

– До переключения карты нормалей – нет. Да и смысла не особо, сцена, скорее всего, к концу подходит, скоро перезагрузит уже, я дольше буду с Единством возиться, чем это собрание продлится.

Девушка вскинула вверх руку еще раз, а второй зажгла горящим факелом чашу с дровами. Все собравшиеся части щупалистого-монстра, соединенные воедино вокруг Мэллори, в синхронном порыве подняли вверх зажигалки, дав жизнь мелкому огоньку в их руках.

Пламенные языки, подрагивая, шевелятся, создают впечатления тысячи и одного глаз, следящих за каждым моим движением. Хищные яростные зрачки на до того безликом туловище чудовища с щупальцами.

Мэллори прыгает в раскочегаренную толпу.

Скукожившись, ворохи огней и перенасыщенных красок воронкой начали всасываться в точку на лбу у бунтарки.

Снова красная пелена, голос Кристины…

В этот раз ненадолго.

Вспышка боли в ушах, пробивающая вибрирующей дрожью все тело.

Высокий свист.

Вспышка света, испепеляющая марево.

Картинка вновь имеет очертания, скользящие в оттенках голубого мерцания. И что самое главное – звук.

И мне он уже не нравится.

Крик. Душераздирающий крик Мэллори.

– Что вы делаете? Психи!

– Все, кто не мы – исчезнуть должны.

Девушку несут на руках персоны в черных пончо и мешковатых штанах.

Несут все так же, как минутой ранее в совсем иных ситуации, времени, месте.

Бережно.

Нежно.

С любовью.

С одним лишь отличием. Против ее воли.

Оторва – явно повзрослела. Волосы больше не короткие. Пепельный цвет – смыло в сплетениях прошлого. Ныне русая, с виду не столь уж и броско одетая.

Ее вовсе не нравится то, что тут происходит.

Брыкается, бьется в конвульсиях и вырывается. Но бестолку.

Крепкой хваткой ее держат за кисти, лодыжки и талию.

Вот, впиваясь ногтями до крови в своих воздыхателей, ей на миг удается освободиться – но тут же грубо хватают новые руки.

Грубо, но при этом – любя.

На лицах каждого видно вожделение, радость, экстаз от прикосновения к Ней.

– Чужие пойдут на органы.

– Какая я, нахрен, чужая? Совсем рехнулись?!

– Жертву принесут.

– Пустите! Помогите, кто-нибудь, эй!!!

Мэллори водрузили на прямоугольную плиту из белого мрамора, не давая и шанса вырваться.

Щупалец в этот раз нет. Лишь огромная куча, комок из людей. Светящийся в абсолютном «ничто».

– Твари, хватит! Я этого не хотела, не имела ввиду! Как вам в башку такое пришло?! Мрази! А ну пусти!

Ногой Мэллори пнула в нос держащего ее с левой стороны юношу с голубыми глазами.

Капли крови полетели по осевой дуге в пустоте. Красные, с холодным синим оттенком.

Каждая капля с оглушительным басом и треском врезалась в алтарь, землю, деревья…

От каждой капли, рябью, мир раскрашивался, насыщался деталями, словно сонарным отголоском во тьме.

Лес. Густой, темный даже и в без того черноте.

Огонь. Костер. До неба тянущий гибкое синее пламя.

Из-за одного из деревьев, на которое попала капелька крови, выглядывает лицо, побледневшее и искаженное ужасом. Девушка… Катя? Баба Катя…

Конечно, это ведь ее Симуляция. По воспоминаниям…

Бухающий гулкий шорох. Морозящее журчание воды. Елозящий треск огня.