Усмехнулась. Горько.
Признать её, всё равно что убить всё самое лучшее в Жене. Его самого.
К горлу подкатил комок, возникло желание опустить взгляд, оторваться от почти знакомых черт лица и пожалеть себя за то, что все важные для меня мужчины в этой жизни, рано или поздно, предают.
Проректор, видя перемены в моём поведении спокойно отпустил руки и поднялся с кровати, оставив меня в одиночестве осмысливать происходящее, хотя я видела его тревожные взгляды,
О четвертой стадии уже догадалась, ведь, когда опускаются руки и не срабатывает ни один действенный метод, человек впадает в депрессию, из которой вытащить его может только он сам.
Но я не буду Василисой Дарганир, если не обскачу этого чурбана!
- Отлично. - киваю я. - Ты- Женя. Человек, который находился рядом со мной с пелёнок. - и тут же выпаливаю. - Покажи мне. Докажи.
- А ты уверена, что хочешь этого? - Евангелион берет стакан со стола доверху наполненный водой и я ощущаю неприличную сухость во рту, про которую забыла за всеми этими нервотрепками. - Уверена, что хочешь загонять себя в рамки? - Стакан был протянут мне и я настороженно его приняла, пытаясь сообразить о каких рамках идёт речь. - Ты прикипела к той внешности, но это лишь оболочка…
Жидкость была поглощена со скоростью света и невероятным удовольствием обреченного на смерть в пустыне странника. О, Боже, какое наслаждение! Несколько капель даже сорвались с губ, и прокатились по коже куда-то в вырез безразмерной рубашки, но меня больше волновало то, что водички оказалось куда меньше, чем желания ею напиться.
Не без сожаления протянула стакан обратно, но была тут же схвачена крепкой рукой за запястье, а вскинувшись провалилась в потемневший взгляд бездонных омутов. Дыхание пропало, как и стакан из моих рук. Время, наверное, тоже. А стук сердца в груди, и вовсе, кажется, перестал иметь место быть.
- Я хочу, чтобы ты прочувствовала меня не взглядом… -Евангелион протянул мою руку к своему лицу и прикоснулся моими кончиками пальцев к щеке и по ним, будто побежали искорки, достигая остановившегося где-то сердца. В этот миг это касание к коже показалось мне самым восхитительным событием в моей жизни. Самым невероятным моментом. - …не кожей… - Дернул на себя с такой силой, что я бы просто не устояла на кровати, стоя на коленях. Я просто рухнула в его объятия, чувствуя, как меня сжимают крепкие руки. Как жадно вдыхают запах моих волос. Как неистово бьется сердце в чужой груди. - …не телом. - Щекой скользит по моей щеке, вызывая ураган ощущений от подобной близости и такой тесной ласки, добирается до уха и проникновенно шепчет. - … не слухом. - А после его пальцы замирают где-то в районе лопаток, стискивают кожу, а губы находят жилку на шее моего дрожащего тела. - Я хочу чтобы ты прочувствовала меня своей душой, мату маи. - И когда я уже подумала о том, что Евангелион вонзит свои клыки, как это делал космос, я ощутила лишь легкий укус, от которого под кожу пробрался разряд электрического тока, пробравшего до самого основания.
Гормоны взбунтовались и устроили настоящий выброс вулканического возбуждения в кровь, мозг и прочие составляющие моего тела. Ноги просто перестали выполнять свою основную функцию, ослабев. И если бы меня не держали крепкие руки обладателя самых обычных зубов, от ощущения на шее которых пробирает до костей, боюсь, я бы позорно грохнулась на пол.
