– Вот и я этого боюсь… – пробормотала она.
– Может обойдётся? Ну, скажешь, что он тебе не понравился! А что? Не заставят же тебя силком выйти замуж? Я никогда не соглашусь на такое варварство! – воскликнула Наташа.
– Ты русская, тебе легче. У нас могут и не спросить согласия, – ответила Нигора.
– Ладно, я пошла домой. Наташ, ты идёшь? – спросила Диля, с грустью махнув рукой.
– Да, дома поем, чего зря деньги тратить? Пошли, – ответила Наташа, быстро уходя следом за Дилей.
Вера с Нигорой, проводив девушек взглядом, с сожалением вздохнули и повернулись к Карине, словно спрашивая, куда они с Эркином направятся.
– Карина, пошли в столовую и правда есть хочется, – сказал Эркин, всё же понимая, что не должен находится с ней, а один на один, уж точно.
– Может домой пойдём? Зухра опа волноваться будет. Она знает расписание моих занятий, неудобно как-то, – ответила Карина.
– Вы как хотите, а я есть жутко хочу! – заявила Вера и взяв за руку Наташу, быстро свернула в сторону старой столовой.
Тяжело вздохнув, Карина посмотрела на Эркина.
– Если не хочешь идти с ними, можем поехать домой, – ответил он, на её немой вопрос.
– Прошу Вас, нам не стоит ходить вместе, – с мольбой ответила Карина.
– Мы ничего такого постыдного не делаем, чего ты боишься? Я сам отвечу, не бойся! Пошли, – твёрдо сказал Эркин.
Парню и правда хотелось есть, раньше голод он переносил более легко, ну нет еды или хотя бы кусочка хлеба и не надо, а сейчас настал мир, организм молодой и второй день он ест досыта и с большим удовольствием.
– Видимо, у человека это заложено в извилинах мозга. Организм требует пищи, а мозг уже знает, что еда есть и можно поесть. Странно, раньше я об этом как-то не думал. Очень есть хочется, – улыбнувшись Карине, сказал Эркин.
Карина невольно тоже улыбнулась ему в ответ и медленно пошла за ним. Они взяли хлебные котлеты, хотя не чувствовалось, что в них нет мяса, ну если только для вкуса, смешали с хлебом немного фарша, хотя и хлеба было немного. Поев котлеты с пюре, молодые люди выпили компот из сухофруктов и вышли из столовой. За территорией ТашМИ, Вера с Наташей тут же попрощались с Эркином и Кариной и побежали на остановку, увидев свой автобус, на который они вместе и сели.
– Может немного пройдёмся? – с надеждой спросил Эркин, глядя на Карину.
– Нет, мне пора идти домой, а Вам лучше зайти после меня. И по улице нам не стоит вместе ходить, нехорошо это, – ответила Карина, отводя взгляд от Эркина.
– Ты права, поезжай, я пешком пройдусь, – сказал Эркин и тут же зашагал по тропинке вдоль дороги, ведущей в сторону Первомайской улицы.
Умом он понимал, что Карина права, он знал свои обычаи, но принять, что её могут насильно выдать замуж, Эркин конечно не мог, да и в своих чувствах к ней он пока не разобрался. Сразу как-то всё на него навалилось, учёба, Карина… это сватовство Мумина к ней, он был растерян.
Сунув руку в карман, Эркин достал папиросы и вытащив одну, закурил, прикурив от немецкой зажигалки. Глядя на мелкие немецкие буквы, Эркин присел на скамейку, вспоминая тот бой, в немецком, частном доме, когда погиб капитан Сафронов. Тяжело вздохнув, парень сунул зажигалку в карман. Докурив, Эркин встал и медленно направился к остановке трамвая, подумав, что верно, Карина уже подъезжает к дому.
Домой Эркин вошёл часа в четыре, Мехри опа вместе с Гулей занялись стиркой. Вернее, они уже постирали и прополоскав бельё в арыке во дворе, развешивали его на верёвке. Стирали в оцинкованном тазике, стараясь меньше применять мыло, достать которое было тяжелее хлеба.
