Шаг Над Бездной - страница 38
Ни один мускул не дрогнул на красивом, мужественном лице Эркина. Он смотрел на дастархан, сжимая до боли в руках кусочек навата, порезав палец острым краем варёного сахара и ждал, чем всё это закончится.
– Я тебя услышал, сынок. Зухра, позови Карину, пусть и она скажет своё слово. Если и она согласна, что ж, нам остаётся лишь благословить своих детей и назначить день свадьбы, если на то будет воля Аллаха, – сказал Шакир акя.
Зухра тут же спустилась с топчана и быстро прошла к дувалу, скрывшись за калиткой. Эркин в ожидании напрягся, глядя исподлобья на калитку, Гули, стоя за занавеской в своей комнате, тихо плакала… Вскоре, в проёме калитки показалась Зухра.
Глава 7
Эркин смотрел на калитку, которую готов был захлопнуть, чтобы Карина не вышла оттуда и не сказала, что согласна выйти замуж за Мумина, что не может отказаться из уважения к семье, которая в тяжёлое для неё время дала ей кров и хлеб. Эркин взглянул на Мумина, парень, улыбаясь, с нетерпением ждал окончания происходящего, казалось, он уже сидел женихом за свадебным столом и был уверен в том, что Карина непременно согласится, таким довольным показался он Эркину. Конечно, они выросли вместе, учились в одном классе, вместе ушли на фронт… Эркин любил Мумина, как родного брата. Тут появляется Карина, но Эркин из-за девушки никогда не встанет на пути брата, он просто отойдёт, если случится, что Карина и правда согласится выйти за него замуж. Это парень знал точно, будет больно, тяжело, но брат важнее. Эти мысли Эркина прервала Карина, которая, опустив голову, вошла во двор Шакир акя. Мехри опа довольно улыбнулась.
– Какая умница, не узбечка, а такая скромная, приветливая… если бы не Мумин, я бы её за своего Эркина сосватала, – подумала женщина.
– Ассалому аляйкум, – поздоровалась Карина и в ожидании, встала у топчана.
Эркин напрягся, глядя на неё, потом бросил взгляд на отца и отвернулся от девушки, понимая, что ведёт себя нескромно. В данный момент, Карина чужая невеста, ведь её сватают и она ещё не отказала. Мумин, довольно улыбаясь, смотрел на Карину и мать, Зухра присела рядом с Мехри опа.
– Ва аляйкум ассалом, дочка. Ты и правда стала нам дочерью, когда пришла в этот дом, Карина. Но тут такое дело… – Шакир акя, кажется, тоже волновался, хотя всегда умел уладить любое дело даже в махалле, когда к нему обращались соседи.
А тут… он кашлянул и посмотрел на Батыра, словно просил поддержки.
– Карина, дочка… ты живёшь с нами уже четыре года, знаешь наши традиции и обычаи, мы тебя полюбили… вот. А Мумин просит твоей руки… что скажешь, дочка? Что сердце твоё тебе подсказывает? Ты ведь понимаешь, неволить тебя, мы морального права не имеем, была бы ты узбечка… что-то я не то говорю… это неважно. Зухра и Батыр просят тебя выйти замуж за их единственного сына, Мумина. Ты его хорошо знаешь, дочка, а это лучше, чем выйти за чужого, Мумин любит тебя, – говорил Шакир акя, ругая себя за то, что говорит не то, что хочет и что нужно.
Долгое молчание стало всех напрягать, Карина стояла, опустив голову, так ничего и не ответив.
– Что же ты молчишь, дочка? Скажи что-нибудь, уважь нас всех, – ласково попросила Мехри опа, легонько тронув Карину за руку, от чего девушка вздрогнула и невольно заплакала.
Увидев её слёзы, каждый понял их по своему. Мумин начал ёрзать, сидя на месте и теряя терпение. Гули, стоя за занавеской, перестала плакать, едва не сорвав занавеску, сжав её руками. Наконец и Карина, понимая, что молчание затянулось и проблему молчанием не решить, подняла голову и посмотрела только на Шакир акя, зная, что он справедлив и примет верное решение. Он тут старший и последнее слово непременно за ним. Карина словно искала у него поддержки, с мольбой глядя на него.