– Как же так… что же теперь будет? Зухра так этого хочет… бедная. Так ведь и Карина не узбечка, нужно Шакир акя утром сказать, не дай Бог, что же будет? – думала женщина, не в силах уснуть, несмотря на усталость.
Утро пришло с лучами солнца, в такое время года было ни жарко ни холодно, дожди ещё не начались, а до первого снега было далеко. Шакир акя выходные дни не знал, работал и в воскресенье. Но мог взять отдых в любой день, ведь ремесленники сами на себя работали.
Мехри опа уже разожгла самовар, Эркин крепко спал, впервые за долгие годы ни о чём не волнуясь, парень спал безмятежным сном. Мехри опа не стала беспокоить ни сына, ни дочь. Мать есть мать, один выходной, она хотела, чтобы её дети отдохнули. Но шум со двора, разбудили парня, быстро встав с постели, он спустился с топчана и ушёл в сторону туалета.
Когда умывшись, вся семья собралась за дастарханом, во двор вошли Батыр с женой, следом шёл Мумин. Парень ранним утром вернулся с Ферганы с надеждой, что сегодня решится его судьба и конечно, в его пользу, в этом Мумин нисколько не сомневался. Поздоровавшись и они сели на топчан, Мехри опа налила в пиалки чай и протянула всем по старшинству.
– Как съездил, Муминтой (той прибавляется к имени мальчика, молодого парня, у которого впереди свадьба или обрезание)? – спросил Шакир акя.
– Хорошо, Шакир акя, теперь только через два дня поеду. Сегодня говорил с Рахим акя, спросил, когда же я сам начну водить поезд, он сказал, что надо учиться. Пока в помощниках у него похожу, с января пойду учиться на курсы машинистов, меня уже записали, – ответил Мумин.
– Вот… сыночек с Ферганы нават (варёный сахар кусками) привёз, виноград "дамский пальчик", там сейчас сезон поспевания винограда. Винограду и война была нипочём, знай себе, поспевает в своё время, – высказалась Зухра.
Она и занесла дорогим соседям, ставшим для них почти родственниками, в чашке виноград и в тарелке нават, поставив всё на хантахту. Мехри опа вспомнила слова дочери и с тревогой посмотрела на Мумина, затем и на мужа.
– Что же Карина не зашла завтракать? – осторожно спросила она.
– Карина решила дома поесть, виноградом позавтракать захотела, стесняется девочка, знает ведь, о чём мы сегодня говорить будем, – радостно ответила Зухра.
Гули стояла в своей комнате и через занавеску смотрела на Мумина. Для этой юной девочки, этот парень, который был старше её на пять лет, казался самым красивым и лучшим. В её классе учились ребята, но они не шли ни в какое сравнение с тем, кто сам водил поезд. Эх, фантазии девочек, которые рисуют им сказки.
– Шакир акя, что с тем вопросом, который нас всех волнует? – спросила вдруг Зухра.
Все замолчали и тут же посмотрели на Шакир акя. Мужчина с ответом не спешил. Допив чай, он отложил пиалушку и посмотрел на Мумина, затем перевёл взгляд на его родителей. Гули, стоя за занавеской, застыла, её пальчики от волнения похолодели.
– По воле Всевышнего, по сунне нашего Пророка (милостивого и милосердного), нам разрешены браки между нашими детьми. Если молодые люди согласны, мы не можем быть против. Зухра, сестра… позови Карину, но прежде, я спрошу у Мумина… ты любишь Карину, сынок? Ты готов посвятить ей свою жизнь, сделав своей женой и матерью своих детей? Уважать и беречь её? – спросил Шакир акя.
– Я готов, Шакир акя. О любви при Вас говорить неудобно, но я готов жениться на Карине и хочу, чтобы она стала матерью моих детей, – ответил Мумин.
