– Ты права, ладно, иди! Удачи тебе, – ответила Замира, но посмотрела на Карину уже по-другому, с неким сочувствием, что ли.
Карина вышла из административного корпуса и почувствовала, что жутко хочет есть. Нигора, увидев подругу, встала со скамьи и подошла к ней.
– Пошли пообедаем, есть очень хочется, – сказала Карина.
Нигора, пожав плечами, согласилась и они пошли в сторону столовой, девушек уже не было, видимо поев, они уже ушли по домам. Пройдя к стойке, Карина взяла поднос и стала проходить дальше, где в тарелках лежали разные салаты и в стаканах компот.
– Ты тоже будешь гарнир с подливой,? – обернувшись к подруге, спросила Карина.
– Что ты будешь, то и я поем, – ответила Нигора.
Взяв вторые блюда, по кусочку ячменного хлеба и компот, девушки сели за стол.
– Я такая голодная, просто ужас, – напряжённо засмеявшись, сказала Карина, с аппетитом принимаясь есть.
– Что тебе сказали? Есть комната? – спросила Нигора.
– Угу, есть. Поем и поеду в общежитие. И спасибо тебе за ночлег, нужно ещё заехать к тебе за вещами… у тебя такая добрая мама, скажу ей отдельное спасибо, – говорила Карина, не переставая есть и запивать компотом.
– Моя мама добрая, жаль её… после похоронки на брата, следом и на отца, она словно тень стала, ничего её не радует. А знаешь… она ведь мне сказала, чтобы ты не уходила ни в какое общежитие, а жила у нас. Комната брата пустует, места много, мы же с ней вдвоём остались. Государство помогает, конечно, как семье, потерявшей кормильца, но мы как все живём, зимой обещали уголь завести и дрова. Оставайся у нас жить, – то ли спрашивая, то ли с просьбой сказала Нигора.
– Думаешь, это удобно? Но я студентка и заработка у меня нет. Только карточки, на некоторые получаю продукты и всё, я не могу злоупотреблять вашей добротой, сама понимаешь. Твоя мама работает нянечкой в больнице, верно? Может и нам можно будет туда устроиться? Ну, хотя бы на полставки, что скажешь? Тогда я могла бы остаться жить у Вас, – сказала Карина.
– Да, я хожу к маме в больницу, помогаю ей, она хоть и молодая ещё, но… горе сломило её, боюсь я за неё. Ладно, пошли, к нам поедем и там поговорим, – ответила Нигора, вставая из-за стола и отправляя в рот мелкие крошки, собрав их в ладонь со скатерти.
Карина тоже поднялась и девушки вышли из столовой. Разговаривая, они направились по аллее к воротам. Эркин прошёл пешком до Первомайской, потом сел в следующий трамвай. На душе было тоскливо, он надеялся пообедать с Кариной и если получится, немного погулять с ней, но неожиданное появление Зухры, её слова, все испортили, Эркин, тяжело вздохнув, прошёл к выходу.
Дома его ждал обед, Мехри опа пожарила картошку с яйцами и сделала салат ачукчук. Гули вернулась со школы и когда Эркин вошёл во двор, Мехри опа пошла навстречу сыну.
– Сынок, пришёл? Ну что, что тебе сказали в институте? – спросила женщина, присев на топчан следом за Эркином.
– Гули, дай воды! Пить хочется, – попросил Эркин и Гули тут же побежав под навес, набрала из оцинкованного ведра воды в ковш и подойдя к топчану, тут же протянула брату.
– Ладно, давай, поешь, потом и поговорим, – сказала Мехри опа, видя, что сын расстроен и подумав, что его не приняли в институт.
Эркин, сняв туфли, залез на топчан, Гули принесла ляган с обедом и поставила на хантахту. Следом, она принесла и косушки с салатом, потом заварила и чай.
– Гули, садись и ты, вместе поедим, – с аппетитом отправляя в рот очередную вилку с картошкой, сказал Эркин.
