– Может расскажешь, что произошло, сынок? У тебя такое лицо… не приняли, что ли? – осторожно спросила Мехри опа.
Гули залезла на топчан и сев за стол, принялась есть. Эркин, вздохнув, взглянул на мать.
– Меня зачислили в институт, ойижон, теперь я студент первого курса Ташкентского, медицинского института! Всё хорошо, не волнуйтесь так, – сказал Эркин, погладив мать по плечу.
Мехри опа улыбнулась и прослезилась.
– Я молилась за тебя, сынок, теперь ещё больше горжусь тобой. Дай Аллах каждой матери такого сына, – обведя ладонями лицо, ответила Мехри опа со счастливой улыбкой.
Эркин хотел было ей ответить, но тут случилось неожиданное. Вилка в руке Эркина повисла в воздухе. Обернувшись, он в ожидании уставился на вошедшую женщину, потом посмотрел на мать и покачал головой.
– Зухра? Ты чего это такая? Случилось что? – увидев гневное лицо соседки, воскликнула Мехри опа, спускаясь с топчана.
– Случилось, Мехри опа! Ещё как случилось! Эта бесстыдница, отказав моему сыну, прелюдно встречается с Вашим сыном! Разве это по нашим обычаям нормально? Они же дают повод для сплетен, мой сыночек этого не заслужил! – заплакав, восклицала Зухра, вбежав во двор Мехри опа через калитку в дувале и размахивая руками.
– О, Аллах! Ты что такое говоришь, Зухра? Этого быть не может, мой сын никогда бы не посмел… – воскликнула было Мехри опа, но Зухра подскочила к ней и начала кричать.
– Вы мне не верите? Я что, лгунья? Да я сама их видела, как они стояли там, почти прижавшись к друг другу! Вот этими глазами видела! – орала Зухра, тыкая пальцами в свои глаза.
Мехри опа посмотрела на Эркина, потом перевела взгляд на Гули и кивнула ей головой, чтобы она ушла. Та тут же встала и убежала в дом.
– Ты сама себя слышишь? Как ты смеешь оговаривать моего сына? Я что, вчера его родила и не знаю его? Эркин, сынок… что говорит Зухра? Это правда? – повернувшись вполоборота к сыну и не глядя ему в лицо, спросила Мехри опа.
– Пусть говорит, что хочет, каждый видит то, что хочет видеть. Я устал, хочу отдохнуть, – спускаясь с топчана, устало произнёс Эркин.
– Эээ, нет! Ты так просто не уйдёшь, Эркин! Думаешь, моего сына можно вот так унижать? Я до домкома дойду, до твоего института, до главного дойду! Всем покажу твоё истинное лицо! Если ты вернулся с фронта в орденах, значит тебе всё можно, да? Люди! Вы только послушайте этих людей! – закричала Зухра, подойдя ко второму дувалу, где по-соседству жили другие люди.
Мехри опа была в смятении, её начало трясти от негодования.
– Замолчи, несчастная! Ты в слепой любви к сыну, сама его опозоришь! Да кто ты такая, чтобы порочить честное имя моего сына? – закричала она и размахнувшись, ударила Зухру по лицу.
Та не ожидала такого, она ведь знала Мехри опа, как самую добрую и справедливую женщину на их улице, а тут, она смотрела на неё с такой ненавистью, да ещё и ударила её.
– Мехри опа! Думаете, мне легко было видеть этих голубков после того, как она отказала моему сыну? Моему сыну отказать, да как же это? Кто она такая, что посмела отказать моему сыну? Из-за неё, Вы мне отказали отдать и Гули… – сев на землю, Зухра заплакала.
– Эркин, поезжай за отцом и на железную дорогу зайди, пусть и Батыр приходит, этому нужно положить конец, иначе неизвестно, до чего это все дойдёт! – Мехри опа посмотрела на сына, словно обвиняла его, она никогда на него так не смотрела.
– Ойижон? И Вы мне не верите? Я никогда, ни перед кем не оправдывался, но Вы моя мать, а это святое! Да мы просто вышли после занятий из учебного корпуса, тут и подошла Зухра опа! Неужели Вы могли подумать, что я… – Эркина не это волновало, а то, что мать ему не верит.
