Капитан Алая за сжатые сроки собрала уникальное досье, и, как сама же она сказала, это еще не все, работа продолжается, дело она считает своим личным и будет помогать всеми силами, за любой информацией и содействием на месте обращаться к ней. Если кто из директоров учреждений решит не идти на контакт, то тоже можно обратиться к нему через нее, телефон ее доступен в любое время.
– Спасибо. Мы все же постараемся не беспокоить вас по пустякам, – шутливо ответил на ее командный тон Гуров.
Алая весело рассмеялась, отмахнувшись, и достала из удобного рюкзака четыре толстые папки, в которых было все, вплоть до анализов крови и медицинских карт пропавших. Связи, прошлое, настоящее, дела, обследования, все материалы по допросам, все, что удалось собрать по связям. Где-то все четверо должны были пересекаться, и теперь нужно было понять где. Екатерина Сергеевна постаралась собрать все, что могло касаться ее ведомства.
– Вот сейчас я понял, что очень боюсь когда-нибудь случайно перейти вам дорогу. Потому что тогда мое досье будет собрано в кратчайшие сроки и, видимо, с пометкой «достать живым или мертвым», – пошутил Гуров, открыв первую попавшуюся папку и понимая, что, даже если бы он задействовал все свои связи, собрать так быстро столько информации вряд ли бы удалось. Видимо, с момента обнаружения пропавших Алая работала на каких-то сверхчеловеческих оборотах.
Пока не найдены тела, было решено называть исчезнувших «пропавшими без вести». Хотя все, кто занимался расследованием, даже генерал Орлов, с первой минуты начала расследования были уверены отчего-то, что все пропавшие мертвы или вот-вот будут мертвы. Чутье подсказывало.
– Если бы были живы, так или иначе где-то был след. Но ничего, – развела руками «следственная бабушка». – Это, конечно, не в моей компетенции и не совсем мое дело, Петр меня уже отругал, но даже данные с камер наблюдения на улицах вокруг следственных изоляторов ничего не видели. Как морок какой-то, если честно.
– Об исчезновении всех четверых стало известно в одно время или в разное? – уточнил Гуров.
Алая и Орлов переглянулись. Надо же, а ведь они, невзирая на весь свой опыт аналитической и оперативной работы, на этом не акцентировались.
– В одно. По крайней мере, примерно в одно время, – заметила Екатерина Сергеевна.
– Как будто кто-то дал сигнал, – медленно сказал Орлов.
– А значит, мы ищем кукловода, – подытожил Гуров.
Алая оставила все собранные материалы, все свои контакты и ушла вместе с Петром Николаевичем, когда он предложил ей выпить чаю, раз уж задача перед его ребятами поставлена и они могут делом заняться.
Нужно было составлять план работы, каким-то образом тихо навестить все четыре следственных изолятора, так, чтобы ни у кого там не возникло лишних вопросов, посмотреть камеры, если они есть, изъять записи, чтобы эксперты проанализировали их на предмет внешнего вмешательства… В общем, Гуров, еще раз глянув на свой стол, уже заваленный бумагами, пока Крячко выкатывал маркерную доску, для того чтобы разместить на ней всю информацию, сделал то, что он делал всегда, если дело не требовало срочного присутствия где-то. Полковник налил себе кофе. Обычный, растворимый, крепкий, с тремя ложками сахара.
– Сдам Марии, – не глядя, сказал Крячко, на слух определяя, сколько ложек кладет напарник.
– Тогда сдам Наташе, что ты бегаешь за пирожками, – отозвался Лев Иванович. Старая шутка позволила немного снять напряжение. Жены напарников решили взяться за здоровье мужей и начали работу с борьбы со сладким и перекусами. А еще спорт, полное медицинское обследование каждый год, и что самое страшное – обоим грозили визитами к стоматологу. А сыщики, как и большинство людей, представителей этой замечательной врачебной специальности побаивались. К тому же и Гурову, и Крячко было жалко тратить время на походы по врачам, пока еще у них ничего не болело. Вернее, так. Не болело настолько, что это начинало бы мешать жить.
