Герика пожала плечами. Она мало знала о том, что происходило в последнее время в Баасе: ее, как и большинство девушек, не посвящали в политические проблемы близлежащих государств. Танарийский царь был прав: в лучшем случае, женское образование сводилось к умению читать и писать, играть на флейте или арфе, петь – если имелся голос, танцевать, красиво одеваться и вести домашнее хозяйство. Царевны считались образованнее других: ко всему прочему, они немного изучали историю, знали, где на карте расположены соседние царства, и были неплохо осведомлены о наличии либо отсутствии в них потенциальных женихов.
От размышлений мелью отвлек стук копыт: к ним приближался всадник. Зелия тоже подняла голову, обернулась и нахмурилась:
– Опять эти!
Жрица спрыгнула с повозки и недобро уставилась на подъехавшего к ним северянина, судя по всему, самого молодого в отряде. Его волосы были коротко и неровно подстрижены, и он то и дело заправлял за уши спадавшие на лицо пряди. Не слова ни говоря, варвар наклонился в седле и положил на колени Солан ворох кожаных ремешков, в котором она с удивлением узнала свои сандалии. Все порванные детали были заменены на новые – из обычной, без украшений, но хорошо выделанной кожи. Выглядела обувь не так красиво, как раньше, но, по крайней мере, в ней можно было ходить.
– Спасибо, – растерянно улыбнулась девушка.
Северянин кивнул, а потом перевел взгляд на Герику. И, быстро наклонившись еще раз, дотронулся мозолистой ладонью до ее обнаженной ступни.
Мелья ахнула от неожиданности и поджала под себя ноги. Зелия и Хризе бросились к варвару, но тот ловко увернулся от них, выпрямился в седле и, ударив коня пяткой в бок, выслал его в галоп. И лишь Тайлин успела заметить мелькнувшую на его губах озорную улыбку.
– Вот же похотливое племя! – не выдержала Мира, провожая его возмущенным взглядом. – Как танарийский царь мог заключить с такими союз?!
.
Если бы совсем недавно танарийскому царю кто-нибудь сказал, что однажды его союзниками станут северные варвары, он бы рассмеялся этому предсказателю в лицо и назвал его безумцем. Или лжецом.
После нелепой смерти баасийского государя на поле боя и пышной церемонии погребения, Искандер не стал задерживаться в столице осиротевшего государства. Чтобы пресечь смуту и попытки знатных семей в отсутствие законного наследника захватить власть в Баасе, он ввел в город танарийскую фалангерию, объявил военное положение и передал управление страной наместнику – своему другу и советнику Калигару, единственному человеку, которому мог тогда доверять. А сам с остальным войском уже собирался вернуться в Танарию – не столько залечивать раны, сколько получать новые, ибо Месса упорно пробивалась на запад через Трезубец, а подкрепления никто из царей больше не присылал. Искандер вообще сомневался в том, что после случившегося в Баасе кто-нибудь из правителей захочет иметь с ним дело.
– Странные новости приходят из Истры, – сообщил Калигар незадолго до его отбытия. – Говорят, за Первым Зубцом видели большой отряд северян.
– Обычное дело, – пожал плечами Искандер. Северяне его не интересовали, ему хватало неприятностей на юге. – Варвары перебираются через пролив и устраивают набеги на побережье Шантии. – Он вспомнил жалобы шантийского царя на последнем консулате и вздохнул. – Достается и Истре. К счастью, дальше они не заходят…
– В том-то и странность. – Калигар оторвал взгляд от письма и задумчиво посмотрел на друга. – На этот раз они зашли слишком далеко. Их видели у второй переправы.
