Вторую ладонь осторожно мне за шею заводит, касается кожи мягко, почти невесомо. Его руки тёплые, дыхание размеренное и глубокое… не то, что моё: на каждом судорожном выдохе обрывается.
Наконец включаются остатки разума: на слабых ногах отступаю назад. Ладонь Макса падает с шеи, но вторая продолжает держать меня за руку. Шаг вперёд делает, и ловит за талию, когда я вновь отойти пытаюсь.
– Боишься меня? – шепчет с горечью.
– Нет. – И это правда. Себя боюсь.
– Не простишь никогда?
– Не знаю. – И это тоже правда. Во рту пересыхает, голова кругом идёт. – Зачем ты это делаешь? – качаю ею.
– Что я делаю?
– Ты знаешь, что. – Не могу озвучить. Спросить, почему за руку держит, почему глаз с моего лица не сводит. Язык спросить не поворачивается, это всё моя неуверенность в себе. Разве я могу нравиться ему? Я – мышь по сравнению с Вероникой.
Припадает лбом к моему лбу, скользит пальцами по шее, а я всем телом напрягаюсь, глаза зажмуриваю, но не могу и не хочу убегать, оттолкнуть его не могу. Хочу стоять так до бесконечности, хочу касаться его, хочу вдыхать его запах, чувствовать его тепло.
«Ты сошла с ума, Лиза. Это конец. Обратно дороги нет.»
– Не помнишь, что мне в баре сказала? – шепотом скользит по губам, всего в сантиметре от моих замер. – Когда мне в шею дышала, и засыпала у меня на руках. Не помнишь?
– Нет, – приоткрываю глаза, предчувствуя катастрофу.
Макс беззвучно усмехается, а в глазах ещё больше печали появляется, вины и даже некого сожаления.
– Костя сначала меня попросил с тобой в друзья поиграть, – будто с трудом это произносит, слегка отстраняясь. – И вот я думаю… а что было бы, согласись я?
– Не понимаю, о чём ты…
– Понимаешь, – проводит ладонью по моей пылающей щеке, так что взлететь от ощущения хочется, куда-нибудь далеко, в космос желательно.
– Сейчас всё чаще думаю о том, как всё сложилось бы, если бы в тот день Костик уговорил меня, а не Чачу… Возможно, Костик не напился бы перед тем, как собирался признаться тебе в чувствах. Возможно, Чача не стал бы предателем. Возможно, им бы стал я… Что если бы им стал я?.. Чёртова история, в которой при любом раскладе не обошлось бы без разбитого сердца. Но, возможно, если бы твоим другом попытался стать я, карты легли бы иначе. Возможно, не было бы столько лжи. – Делает паузу и потом обрушивает, как снег на голову: – Возможно, ты бы до сих пор меня любила, Лиза.
«Как я могла любить такого козла, как ты?»
«Как я могла любить такого козла, как ты?!»
Боже… как я могла сказать это?! Как могла сказать об этом Яроцкому, тогда – в баре?!
Что делать теперь? Как от чувства стыда избавиться? Когтями изнутри раздирает. Как вообще теперь в глаза ему смотреть после такого?
Но смотрела ведь. Смотрела до этого дня. И целовалась с ним когда… когда он знал, что в девятом классе я – идиотка, – была по уши в него влюблена.
Паутина какая-то… липкая, запутанная. Костя был влюблён в меня, а я была влюблена в его лучшего друга. Ещё и Паша… Блин. Так вообще бывает? Почему я? Почему я стала центром этой истории?
А Яроцкий он знал… давно уже знал, ещё с той ночи, когда я в баре напилась. И молчал. Теперь уже глупо будет пытаться оправдываться. Да и нужны ли они… оправдания эти, когда кожа до сих пор горит от его прикосновений, ласковый шёпот шумит в голове, а лицо так и стоит перед глазами, этот взгляд… Что-то изменилось, и чувствует моё сердце – ничем хорошим это не закончится. Ни для кого из нас.
