Кажется, он огорчился, когда я сказала, что уезжаю работать по контракту на целый год. Конечно, ему было удобно, что я всегда под рукой. Но, надеюсь, он все же любит меня и скучает по-настоящему. Может быть, он уже сейчас понял, как сильно меня ему не хватает, и что никто не может меня заменить, и теперь подыхает от тоски. А я, к стыду своему, никак не могу выбросить из головы молодого красивого бога, который к тому же является моим непосредственным начальником. Стыдно. Лиля, стыдно! И ни разу не разумно.
Перед пресс-конференцией мне предстояло познакомиться с теми, кого я должна буду, незаметно для них самих, направлять по нужному нам курсу, умело вкладывая в их головы подходящую информацию. Не спрашивайте меня, как на подобные манипуляции смотрела моя совесть. Мы с ней договорились, чтобы она молчала, когда я работаю. Ведь работать на совесть – это хорошо выполнять те задачи, за решение которых тебе и платят. Здесь же возникало противоречие: или трудишься на совесть и получаешь за это средства к существованию, или гордишься своей совестливостью и перебиваешься с хлеба на воду. Я предпочла первое.
Возможно, вы заметите, что работа тоже бывает разной, мол, могла бы я выбрать и другую. Но здесь я вам возражу: у каждого свои умения и способности, и если природа наделила меня именно такими, их я и должна реализовывать. К тому же не я выбирала, куда мне поступать. Профессию мне, честно говоря, выбрали родители, и они, надо признаться, угадали.
Впрочем, что это я все о себе и о себе? Вернемся-ка к нашим баранам, то есть представителям одной из древнейших профессий – журналистики. Строго говоря, к тому времени, в котором я сейчас оказалась, такой профессии еще не сформировалось. Роль СМИ выполняли летописи и литературные произведения. Среди тех, кого пригласил на пресс-конференцию Гермес, были специалисты разного профиля и разного веса: начиная с мэтра пражурналистики поэта Гомера, имя которого мне показалось знакомым, и заканчивая каким-то общительным толстячком, имя которого я не запомнила. Впрочем, оно, как сказал мне Гермес, и не войдет в историю: таланта у толстячка ноль, зато посплетничать он любит и любые слухи разносит лучше сорок.
Когда говорят о распространении слухов и сплетен, то обычно вспоминают про женщин, обвиняя нас в том, что у нас длинные языки. Однако хочу заметить, что на первом нашем «журналистском» сборище дама была всего одна – девушка по имени Сапфо, но даже она была представлена мне Гермесом не как лидер общественного мнения, а как талантливый поэт.
Собранным на пресс-конференцию представителям пражурналистики Гермес представил меня как свою помощницу и олимпийского пресс-секретаря (мне понравилось, как звучит название моей новой должности). Я раздала пресс-релизы и присоединилась к своим подопечным: вел мероприятие сам шеф.
Пресс-конференция, если ее можно так назвать, тогда прошла успешно. Честь и достоинство громовержца и его достопочтимой супруги были защищены, репутация восстановлена. В Египте появился царь, а на свете стало меньше на одну корову и больше на одну девушку. Так что эту историю можно забыть и вернуться к тому моменту, на котором я прервала повествование, отвлекшись на воспоминания и лирические отступления.
А остановилась я на том, что, держа в руках коварные сандалии, шла на поклон к Гефесту, который мне был неприятен, и которого я боялась.
