Глава вторая. Первый рабочий день
Советов по утрам здесь обычно не проводилось, и все вместе обитатели Олимпа встречались только на ночных пирах, на них и совещались, решая судьбы своих подданных. А подданными их были все люди, живущие на Земле. «Они боги», – пояснил мне Гермес. Почему-то я поняла, что он не шутит. Как я умудрилась не лишиться рассудка и даже не потерять сознание, постигнув непостижимое, сама не знаю.
Спать богам, как сообщил мне Гермес, не требовалось, вот они и пировали по ночам, пока на Земле более или менее спокойно. Тем более что ночи как таковой на Олимпе не было: круглосуточно светло, круглогодично тепло. Кстати, именно поэтому меня и поселили не в золотых палатах, а в пещерке: смертным требуется сон, а при свете отдыхать некомфортно.
Обходить нам с Гермесом обитателей Олимпа пришлось по отдельности.
Сначала мой куратор, конечно же, повел меня к Зевсу – главному боссу. Тот жил в шикарном золотом дворце – самом большом и видном издалека. Зевс оказался холеным мужчиной средних лет, с ухоженной бородкой и пухлыми, неестественно яркими губами. На соседнем троне сидела женщина примерно одного с ним возраста. Видно было, что в молодости она была хороша, но с возрастом располнела. Выглядела она строгой и властной, да и на правительницу была похожа значительно больше, чем ее супруг, который мне показался типичным «папиком».
Зевс окинул меня оценивающим взглядом и довольно улыбнулся. Если бы Гера не бросила на него уничтожающий взгляд, то, наверное, и облизнулся бы, как кот на сметану.
– Ты же знаешь, это не моя была идея пригласить сюда смертную, – извиняющимся тоном обратился громовержец к Гере, – это все Гермес.
– Не понимаю, Герма, почему ты решил взять себе в помощницу эту простую девушку, когда полно нимф, готовых услужить тебе, – заметила женщина, обращаясь к моему провожатому, – но у тебя есть мозги, и, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Пусть приходит сегодня на пир, – великодушно разрешил Зевс.
Гере, по-моему, эта идея не слишком понравилась, и она хотела что-то возразить, но Зевс указал взглядом на свой жезл, как будто на что-то намекая, и та ничего не сказала, лишь махнула рукой, давая понять, что аудиенция закончена.
– Странные у них взаимоотношения, – поделилась я своими соображениями с Гермесом, когда мы покинули божественные покои. – Мне показалось, что они друг друга побаиваются.
– Так оно и есть. Гера страшно ревнива и жестоко наказывает любовниц мужа, а он не может удержаться от измен. Прямо же перечить ему и устраивать скандалы она не решается после того, как супруг наказал ее за неповиновение. Она предпочитает не вспоминать, как он подвесил ее, обнаженную, между небом и землей и на глазах у всех истязал, заставляя, как слабую смертную, стонать от боли и унижения, и, плача, просить у жестокого супруга прощения и пощады.
– И после этого он хочет, чтобы его не боялись, а искренне любили и уважали? – усмехнулась я.
– Вот именно. Не представляю, как ты будешь справляться с этой задачей, но это уже твоя забота. Если б все было просто, тебе не стали бы платить так много.
Следующим был Гефест. Его дворец был ненамного скромнее Зевсового, и выполнен он был из трех видов металла, из-за чего казался даже более красивым. Правда, дома Гефеста не оказалось – с самого утра он ушел в свою кузню, находящуюся в самой большой пещере неподалеку. Гермес провел меня туда.
