Налюбовавшись на землю с высоты птичьего полета (или, возможно, даже с большей высоты), я начала прислушиваться к своим ощущениям. Ветер играл моей короткой туникой, и ее складки приятно ласкали мои бедра. Теплые и невероятно сильные ладони Гермеса лежали на моей талии, и жар от них разливался по всему телу, невидимый пожар разгорался внизу живота. Невероятное желание охватило меня, заставляя сердце биться чаще и сильнее, чем даже в начале полета. Я почувствовала, как в мою ягодицу вдавилась затвердевшая плоть возбудившегося бога. У меня снова перехватило дыхание, закружилась голова. Тут Герма коснулся губами моего затылка, и мое тело изогнулось, сведенное сладкой судорогой. Я чуть сознание не потеряла от пронзившего мой мозг острого наслаждения. Хорошо, что Герма удержал меня в тот момент, когда я дернулась, как ненормальная, не выронил, а только прижал к себе еще сильнее, как будто хотел слиться со мной. Потом стало ужасно стыдно: а вдруг он догадался, что сейчас со мной произошло? Срамота!
Когда Гермес опустил меня на землю, руки у меня дрожали, колени подгибались, но не от страха, а от пережитого волнения из-за моей позорной слабости, из-за того, что выдала свои эмоции и желания, не смогла контролировать себя. Это был какой-то кошмар! Но я не могла ожидать, что такое может произойти, что такое с женщинами вообще бывает. Мне хотелось провалиться сквозь землю.
– Идем, – позвал меня Гермес как ни в чем не бывало, отпустив мою талию.
Обойдя меня, он направился по тропинке к какому-то поселению, до которого было рукой подать. Кажется, он ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Отлично, значит, и я буду делать вид, что ничего не произошло. Облегченно вздохнув, я нагнала его, и уже минут через десять мы с ним вошли в небольшую таверну.
Местная кухня мне не была знакома, поэтому я попросила Гермеса заказать обед для меня по своему вкусу. Чтобы я не испытывала неловкость, уплетая обед одна, еду он заказал на двоих и, так сказать, разделил со мной трапезу. Подали яичницу, жареную баранину, пшеничную лепешку и – та-тамс! – мой любимый греческий салат. Когда мы утолили голод, подали вино, по-моему, раздавленное чистой водой, и какой-то странный десерт. После Герма сказал, что это были оливки с медом. Непривычно, но довольно вкусно. Оказалось, что из плодов оливы делают еще и варенье!
Пообедав, мы по той же тропинке отошли подальше от деревни. Дорогой я поинтересовалась, на каком языке говорят местные жители.
– На древнегреческом, разумеется, – ответил мой провожатый.
– Как же я их понимаю, и как они понимают меня? – изумилась я.
– Так я же бог коммуникации, – засмеялся он. – Для меня это плевое дело.
Я поняла, что объяснять подробнее он не будет, но это и не было важным. Пользуемся же мы интернетом и мобильной связью, не всегда четко понимая, как это устроено. Так что и в этом вопросе можно не вдаваться в подробности, просто приняв этот дар бога как само собой разумеющееся.
Тут Гермес заметил, что нам снова нужно подняться в воздух, так как другой возможности попасть на Олимп нет. Я понимающе кивнула и подошла к нему ближе, почти вплотную. На этот раз я стояла лицом к Герме, так что после того, как он обнял меня за талию и прижал к себе, его губы оказались почти рядом с моими, мой взгляд встретился с его взглядом. Отвести глаза или спрятать эмоции было невозможно. Я подумала, что нужно лучше держать себя в руках и думать о чем-нибудь, совершенно далеком от взаимоотношения полов. Ведь если со мной повторится то же, что и во время предыдущего полета, сделать вид, что ничего не было, уж точно не получится.
