– Ноги выше поднимай! Выше!
Преодолев полосу, запыхавшийся Гриша пробежал по подвешенному на канатах бревну и, надсадно хрипя, согнулся на финише, упёршись руками в колени.
– Нормально, в общем. Но дыхалку надо тренировать. – инструктор потерял интерес к Петренко и махнул рукой очередному новичку. – Следующий!
Григорий чуть отдышался и побрёл к уже отмучавшимся, сгрудившимся в тенёчке чуть поодаль. Качалка дважды в неделю давала ему кое-какие преимущества по сравнению с большей частью сослуживцев, но сытная домашняя кормёжка крайних лет и пачка сигарет в день сказывались.
На самом деле, не сказать, что нагрузки были такими уж запредельными. Собственно, если по-хорошему, для подготовки к войне они представлялись совершенно недостаточными. Но война где-то там, далеко, а здесь и сейчас потеть никому особо не хотелось, так что все с завистью косились на полузаброшенный учебный корпус через дорогу, куда полчаса назад лениво пробрели артиллеристы.
– …тоже не дураки, Сталинград устраивать. – Стилос, чувствующий себя комфортно в окружении с интересом внимающих новобранцев, ронял фразы солидно, веско и неторопливо. – На укре́пе обычно три-четыре духа, может и вообще один, а позиций нарыто – на роту. Копать они любят и умеют.
Гриша присоединился к кругу слушателей. Командир взвода из их отряда, оставленный специально для набора пополнения, уже отбыл две командировки в «песочнице» и послушать его стоило.
– …основные силы, если они вообще есть, сидят подальше, в укрытиях. Мы долбим укреп сначала, потом идём на штурм. И в этот момент они как раз сами туда заходят, и ловят нас – либо когда мы ещё на подходе, либо когда только-только вошли, кругом бардак, не укрепились ещё. Тактиковать они умеют, дураками не надо считать.
– А смертников правда полно там? – последовал «вопрос из зала».
– Есть, да. – комвзвода утвердительно поскрёб щетину на подбородке. – И «шахидки» есть – это машины минированные, и просто многие в атаку в поясах идут. Если видят шанс – взрываются, чтоб кого-то из наших с собой забрать.
– А от чего потери основные? От арты? – Морлок, помнящий Донбасс, высказал логичное предположение.
– От долбоебизма! – отрезал командир. – Долбодятлы лезут, куда не надо, и подрываются. Там среди бородатых такие спецы по части минирования есть, что… короче, не надо никуда лезть, пока вам не скомандовали. Не надо ничего трогать. Не надо никуда наступать в незнакомом месте, если можно без этого обойтись.
– То есть, от подрывов? – практичный Григорий всё-таки уточнил.
– От подрывов много, да. Снайпера бородатые тоже хорошо работают. От арты не так много, на самом деле – и с артой у них не очень, и спецов грамотных мало. Танки они в основном как саушки21 используют, а не как мы.
– А как мы? – Абрикосов, потерявший на тактической полосе пару литров пота и грамм сто жира, уже отдышался достаточно для вступления в разговор.
– А мы как большую снайперку, в основном. – ухмыльнулся Стилос. – Когда есть, что использовать.
– У нас в отряде танки есть? – спросил кряжистый, чуть раскосый мужик с позывным «Борзя», ощерившись железными и золотыми коронками.
– Есть. Аж целых один. Ещё один, вроде, до сих пор на Каракуме стоит, никак движок не реанимируют. Но ещё танковая рота есть, там у них с десяток, где-то, коробочек, может больше чуть – когда серьёзный замес идёт, они участвуют.
Инструктор, прогнав через полосу последнего бедолагу, подошёл поближе, что не осталось незамеченным Стилосом.
