День подходил к концу, а они все ещё ехали, и Иван уже начинал хмуриться - ему казалось, что они до темноты могут не успеть. И только когда из-за крон деревьев появилась кривобокая двугорбая гора, вздохнул с облегчением.
- Это и есть Шаман-гора? - напряженно спросила Марианна, которая все последние часы молчала, стараясь не отвлекать Троицкого. Слишком уж сложно контролировать дорогу - то поваленная береза, то ямы, то крутой поворот на спуске.
- Нет, это Пустелиха, - усмехнулся Иван. Сразу за ней - Дикушино. А Шаман… Отсюда не видно - вон в той стороне. И туда на машине вряд ли удастся от деревни добраться.
- А на чем же? - удивилась Мари.
- Ну, сколько-то «Уазик» одолеет, а дальше - пешком. Но лучше верхом на лошадях.
Он с сомнение покосился на спутницу, ожидая, что слово «лошади» её испугает. Но она, казалось, обрадовалась:
- На лошадях, конечно.
- Вы ездите верхом?
- Да уж из седла не вылечу, - усмехнулась Мари.
- И двадцать километров на лошади выдержите?
- Ну, уж если я полтыщи в вашем танке выдержала, то особых проблем не вижу. Мы сегодня ночью выедем?
Иван едва не врезался в дерево от такого вопроса.
- Ну уж нет, - энергично замотал он головой. - Не ночью. Только завтра. Да и насчет лошадей еще неизвестно. Вроде бы, были они у кого-то в Дикушино. Но вот не пустили ли их на мясо и согласятся ли дать - вопрос. Народ там непростой живет, сами увидите. Бирюки.
Обогнув гору, они подъехали к деревне уже на закате.
Первое, что поразило Марианну, это древность и ветхость построек. Она уже привыкла к тому, что на пути встречается много старых изб, в том числе и заброшенных, с заколоченными окнами или полусгоревших. Но среди них попадались свежие срубы, или недавно отремонтированные и перестроенные дома. В Дикушино таких не было. Словно люди тут несколько десятков лет совершенно не заботились о своих жилищах. Пятистенки в два или три окна стояли вдоль единственной улицы с разбитой колеей довольно просторно. Покосившиеся высокие ворота, непременные поленницы, к июню изрядно разобранные, колодец, две козы и пасущийся на привязи теленок. Вот и все, что открывалось взгляду при въезде.
Марианна молча оглядывала эту бедность, даже нищету. Неужели Иван и его приятели способны находить что-то редкое и ценное в этой убогой глухомани?
На сломанный забор взлетел черный с отливом петух, собираясь закукарекать. Но, заметив подъезжающие машины, всполошился и, растопырив крылья, исчез в лебеде.
Машины остановились у крайней избы. После долгого стука в ворота, появилась пожилая женщина, развела руками - самим места мало, куда вас всех? Махнула рукой, указывая в противоположный конец улицы.
Иван нахмурился.
- Вот ведь, кержаки! Не хотел я у Пантелея останавливаться, да ведь, кроме него, никто опять не пустит. Прямо хоть палатки на выгоне ставь…
- А почему бы и не поставить? - произнесла Варвара. - Дождя не будет, а остальное нам без разницы, молоко они продают без проблем.
Марианна с удивлением прислушивалась к этому разговору.
- А что, Пантелей - нехороший человек?
- Да нет, нормальный мужик, - ответил Федор. - Не местный он, женился когда-то на дикушинской девке, после жена померла, а он тут так и остался.
- Тогда в чем дело?
Воцарилась тишина.
- Дело не в нем, а в доме его, - нехотя объяснила Варвара. - Кладбище там рядом…
Марианна не поняла, при чем тут кладбище, но продолжить расспросы не решилась.
