- Да, весело… - Мари на секунду отвлеклась - они подъезжали к очередной гари - высохшие черный стволы и лишь на макушках сосенок сохранялась зеленая хвоя. Унылый ландшафт контрастировал с голубы небом и бегущими по нему белыми облачками.
- Километров сто осталось, - тормозя и оглядываясь, объявил Троицкий. К вечеру доберемся.
- Почему к вечеру? - удивилась Мари. - Сейчас только полдень.
- Дальше самое веселье начнется - дай бог по двадцать километров в час делать. Но это вряд ли. Так что советую постоянно крепко держаться за что-нибудь - трясти будет.
«Трясти»? И это после того, что было? Можно подумать, что до этого их совсем не трясло.
Что имел в виду Иван, стало понятно очень скоро - дорога почти исчезла и машина пробиралась практически на ощупь, то и дело сдавая задним ходом, чтобы найти более проходимое место. Приходилось объезжать болота и овраги, возвращаться и петлять. Несколько раз вброд пересекали мелкие неширокие речки и ручьи.
Судя по тому, что солнце оказывалось то слева, то позади, то даже справа, каждый километр маршрута, прочерченного прямой линией на карте, превращался минимум в два, а то и в три.
Надолго останавливались один раз - перекусили прихваченными у Хасана вареными яйцами, мясом и все той же картошкой в мундире. Лица у всех покрылись волдырями от комариных укусов.
- Уровень воды в этом году средний, - задумчиво сообщил Федор. - Кобылье болото напрямик не переехать.
- Да, гать там старая, расползлась вся, - отозвался Марк. - Завалиться можем.
- Кобылье придется объехать. А вот подгадаем ли к парому на Сизой?
- Должны подгадать. В крайнем случае, погудим, паромщик услышит. Стольник сверху - все дела.
Они разговаривали между собой о вещах, вроде бы, обыденных. Но звучало все это таинственно и почти непонятно, словно на тарабарском языке.
- Пора! - Поднялся на ноги Иван. - Проверьте, не подцепили ли клещей.
Марианна, хотя и сидела на расстеленном брезенте, тут же испуганно осмотрела свою одежду. К комарам и мошкам она уже притерпелась, а о клещах противно было даже думать.
Они продолжили путь, объезжая то самое Кобылье болото - с виду вполне невинные лужки, в которых только изредка проглядывали темные, усеянные ряской пятна воды. Из них торчали черные осклизлые стволы, и можно было только догадываться, что будет, если кто-то, не разобравшись, ступит на изумрудную траву, скрывающую под собой трясину.
Потом появилась река - неширокая, с достаточно пологими берегами. Паром, представлявший собой помост на железных бочках, стоял удачно, так что переправа заняла всего полчаса. Тарахтел, чихая бензином, движок, крутились колесики на протянутых с берега на берег стальных тросах. Мари стояла у занозистой доски, ограждавшей с двух сторон паром, и смотрела в мутную серо-лиловую воду. Наверное, из-за этого необычного оттенка река и называлась Сизой.
Противоположный берег ничем не отличался от того, который они только что покинули - небольшие, покрытые лесом холмы, болота, овраги. Правда, дорога стала чуть получше. По крайней мере, она была хорошо заметна среди деревьев, и было видно, что по ней иногда ездят.
- Иван, вы не устали? Может быть, мне повести машину?
- Вам? Нет, тут не столичный асфальт. Да и не устал я, привык.
- Тогда почему вы о двух водителях на машину говорили?
- Так это для второй, - рассмеялся Троицкий. - Ни Федька, ни Марк весь световой день не выдерживают. Федька сонный становится, того и гляди зазевается. А у Марка руки слабоваты для такой баранки в сочетании с такой дорогой. Кисти к вечеру могут опухнуть. Поэтому они всегда парой ездят. Правда, Варя тоже водит, но она на таких колдобинах тоже быстро устает. А я - ничего, как ни странно.
