Завтра я уеду.
Ощущение того, что я делаю все в последний раз, имело горьковато-сладкий привкус. Я была рада, что у меня есть последний шанс, но отсутствие всех будущих шансов вгоняло меня в тоску.
Пограничные земли Ледяных Пустынь
Пара высоких фигур в плащах с капюшонами стояла посреди выжженного города, покрытого пеплом и снегом. Предрассветное сияние востока подсвечивало их со спины, выделяя двух людей на фоне поднимающегося дыма.
– Где Редалия?
– У нее свои указания, – ответил человек с опущенными плечами. Из его носа стекала тонкая струйка крови.
– И почему я о них не осведомлен, Греймер?
В конце улицы над обрушившимся зданием поднялся новый столб пламени.
– Ты жив только благодаря мне и будешь следовать моим указаниям, как и Редалия.
Его собеседник хрипло вздохнул.
– А что насчет твоего нового союзника?
– Он не подведет.
– Я не ожидал, что после стольких лет они будут все так же сильны.
Улыбка медленно расплылась по лицу Греймера, и его серые зубы сверкнули в свете огня.
– Совсем скоро магические способности их рода не будут иметь никакого значения. – Он свистнул, и в поле зрения тут же возникла серая лошадь.
Второй человек склонил голову набок.
– Не стоит недооценивать противника. Мы ждали слишком долго, чтобы потерпеть поражение теперь.
Казалось, что тень Греймера становится все больше, несмотря на тусклое освещение.
– Нельзя недооценить мертвого противника. Я отомщу Каисовому роду.
– Но как же узы Каиса? Они узнают о твоем плане.
– Не узнают. – Греймер взобрался на свою серую лошадь. – Уж я об этом позабочусь.
Подошвы моих сапог оставляли грязные следы, пока я бежала по коридору. Я провела в саду больше времени, чем планировала, и не сомневалась, что швеи, пришедшие одеть меня к балу, будут еще ворчливее обычного. Повернув за угол крыла, отведенного под комнаты членов королевской семьи, я столкнулась с Элейн – моей служанкой.
– Вот ты где, – пожурила она. Элейн была старше всего на четыре года, но с самого первого дня нашего знакомства принялась по-матерински меня опекать. – Я повсюду тебя искала. – Учуяв исходящий от меня запах пыли и пота, она сморщила нос. – Тебе просто необходимо принять ванну.
Я нахмурилась, но кивнула. Путешествие от Халенборга до Турианы – столицы Турии – занимало двенадцать дней, но письма могли преодолеть это расстояние всего за девять благодаря смене лошадей и посыльных на пограничных постах. Двенадцать дней до следующей ванной. Двенадцать дней до того, как я смогу найти в библиотеке Турии информацию о магической библиотеке. Двенадцать дней – и Халенди больше не будет моим домом.
Девушка вытянула руку, молча предлагая мне пройти в свои покои. По дороге она держалась моего темпа, но из уважения оставалась на шаг позади. Элейн была единственной, кого я могла считать своей подругой, и, хотя я понимала, почему она держится на расстоянии, такое положение вещей вызывало у меня отвращение.
– Как твой брат справляется в конюшнях? – спросила я, надеясь сократить возникшую между нами дистанцию другим способом.
– Ему нравятся лошади, а вот навоз – ни капельки, – мягко ответила она.
– Никому не нравится навоз. Поэтому они и оставляют уборку самым молодым конюшенным.
Она рассмеялась у меня за спиной.
– Опытные конюшенные настаивают на том, что это закаляет характер.
– И освобождает их самих от этого занятия.
Перед входом в мои покои я легко коснулась ее руки.
